Пара для Эммы (СИ)

— Спасибо. Мне ни к чему ничьё одобрение, у меня свои глаза и разум есть.

— Ну вот, что ж, договорились, — улыбнулась Эмма, — идёмте, у нас обеих много дел.

В лаборатории она разложила остатки сырья и, пользуясь тем, что её сила «фармацевта» возросла, взялась делать волшебные пилюли. Первым этапом было измельчить в пыль лекарственные корни и воздействовать на них своим даром, чтобы увеличить полезный эффект. Завтра Эмма собиралась заняться чисто химическим процессом создания массы для оболочки таблеток и их глазированием.

Перекусив и попросив её больше не отвлекать, она расправилась с корнями алтея, валерианы, элеутерококка. Ведьмы сделали бы из этих корней отвары или настойки, а Эмма выбрала свой подход. Её таблетки не только будут храниться намного дольше, чем ведьминские средства, но и пусть узконаправленно, но подействуют сродни целителям. А ещё они намного проще в употреблении: закинул в рот и запил стаканом тёплой воды.

Потом она взялась за корень копеечника. Осторожно воздействуя на него, получила два разных порошка. Один был направлен на сексуальную активность женщин, другой — на способности в этой же области мужчин. Вспоминая о проведённой с Ратмиром ночи, подумала, что эти средства не остановят никакие чиновничьи преграды!

Уже ближе к вечеру она занялась наиболее сложной частью своей работы, используя не природные элементы, а искусственно созданные. Многое приходилось разбивать на этапы, и к конечному результату она придёт только через несколько дней, но зато в этом мире нет ничего подобного, и ещё долго не будет.

Оставалась проблема сбыта, но Эмма надеялась на гномов и, в крайнем случае, думала прощупать рынок соседних королевств. Ну, а что касалось повышающего сексуальную активность средства, то его можно отнести в Пограничье в распутные дома. Там ведьмы тоже отметились, но Эмма надеялась на сопутствующий эффект лёгкости, некоторой эйфории и других приятных эмоций, что давала её магия. Правда, тут она действовала с осторожностью, помня, какое привыкание вызывала обработанная золотыми искрами еда. Если кто-то захочет сделать акцент на настроении, съев лишнюю таблетку, то вместе с этим возрастёт сексуальная активность и это остановит от излишеств хотя бы тем, что натрёт до покраснения работающие органы. Так что для тех, кто не читает предостережения на этикетках и решит злоупотребить, найдутся естественные ограничительные барьеры.

— Эмма, пора ужинать, — принюхиваясь к разным запахам, Ратмир осторожно приблизился к ней и обнял. — У тебя тут интересно, но ты совсем забыла о нас. Мы с мальчиками соскучились.

— Извини, но пока ты рядом и помогаешь мне с ребятами, я воспользуюсь свободным временем и кое-что сделаю на продажу. На приличный доход я не рассчитываю, но о продуктах и мелких покупках мы сможем не беспокоиться.

— У меня в замке фамильные драгоценности, и тебе нет нужды тут торчать целыми днями. Я продам…

— Да брось, Ратмир, ну где тут можно что-то продать, да и жаль отдавать за бесценок. Там же, наверное, древности ещё со времён, когда твои предки были властителями?

— Да. Кое-что удалось сохранить в смутные времена.

— Ну, раз в смутные времена сохранили, то нечего сейчас их трогать.

— Деньги всё равно нужны.

— А что с деньгами тех купцов, которых ограбили?

Ратмир поперхнулся и, открыв рот, тут же захлопнул его.

— Похоже, ты не знаешь, — констатировала Эмма. — Мы с тобой как-то обсуждали, сколько людей задействовано у меня на родине в поиске преступников и работе дознавателей. Или помнишь, как я рассказывала, как действует судья Ди? Он каждый раз проводил следствие, докапываясь до всех мелочей.

— Эмма, мне это не нужно, я не ошибаюсь…

— Да-да, я поняла и не выражаю сомнений в твоих способностях, но всё взяв только на себя, ты многое упускаешь. У тебя нет времени и желания разобраться в мотивах, узнать, есть ли другие причастные или сочувствующие, кто подтолкнул к действию и что ещё было подозрительного. Да мало ли что при разборе дела может всплыть?! Подумай о том, что есть смысл, чтобы преступления разбирали другие оборотни, искали бы виновных, а ты уже выносил бы свой приговор. Иначе получается, что из полной сети виноватых в разной степени рыбёшек, ты хватаешь самую крупную хищницу и демонстративно её караешь, а вся остальная мелочь остаётся портить жизнь другим, быть может, сбивает кого-то с пути, и всё это происходит потому, что ты один.

— Эмма, для мелких рыбёшек, как ты говоришь, есть альфы, а я вмешиваюсь только тогда, когда ситуация становится критической. Таковы наши устои, и они не один век позволяли жить нам всем в мире.

— Ладно, извини, но насчёт отнятых разбойниками денег подумай. Их надо найти. Они пригодились бы для постройки пограничных крепостей или для помощи тем, кто поедет в другие королевства.

— Не уверен, могу ли я позволить себе распоряжаться этими деньгами.