Пара для Гидеона

— Примерно в то же время моя мама и отчим переехали из Суитуотера. К тому времени, как я поняла, что происходит, каким человеком был на самом деле Лиам, было слишком поздно уходить. Затем я узнала, что беременна. Дальше ситуация вышла из-под контроля. Я думала, что он перестанет бить меня, но этого не произошло.

Гидеон не мог сдержать рычание, которое вырвалось из него.

— Этот ублюдок бил тебя? — зарычал он. Неудивительно, что она так чертовски оцепенела из-за него.

Она мгновенно застыла и начала тяжело дышать.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, милая. — С одной рукой на ее пояснице, он притянул ее ближе и использовал другую, чтобы погладить ее спину. — Я бы никогда так с тобой не поступил. Я не на шутку разозлился на самца, который посмел поднять на тебя руку. — Его голос немного дрожал, таким был гнев на ублюдка, который сделал это. Ее плечи снова задрожали, и на этот раз она издавала тихие плачущие звуки.

Это снова чуть не разбило его чёртово сердце.

Гидеон стиснул зубы и сдержал рёв.

— Я должна была оставить его. Я должна была как-то найти в себе мужество. Я хотела пойти к маме. Дело в том, что он угрожал мне своим пистолетом, он даже вставлял его мне в рот пару раз, так глубоко в моё горло, что это заставляло меня затыкаться. — Она тихо шмыгнула носом. — Лиам часто угрожал мне, говорил, что, если я когда-нибудь попытаюсь от него уйти, он убьёт меня, и что никто и никогда не найдёт моё тело.

Гидеону пришлось потрудиться, чтобы оставаться спокойным. Все в нем ощетинилось. Он не был уверен в том, что хотел сделать в первую очередь. Продолжать удерживать ее и успокоить. Прошептать на ухо слова ободрения, или же он хотел развернуться и побежать к ближайшему внедорожнику, отправиться в Суитуотер, чтобы убить ублюдка. Слава Богу, что Дженна нуждалась сейчас в нем, иначе население Суитуотера уменьшилось бы на одного человека ещё до наступления темноты. Это скоро произойдёт, может быть, не сегодня, но скоро.

— Я такая трусиха, — рыдала она. — Если бы только… я могла спасти его… — Дженна молчала несколько секунд. — Если бы я только могла что-то сделать, чтобы спасти моего ребёнка, — пробормотала она.

Его сердце сжалось, он ощутил боль, какую никогда раньше не испытывал.

— Это не твоя вина, — задохнулся он, имея в виду каждое слово.

— Нет, моя. — Она рыдала ещё сильнее. — Я знала, каким был Лиам. На что он был способен. Он бил меня несколько раз после того, как я забеременела, он даже… он даже… бил меня в живот, — прошептала девушка последние слова.

Блядь!

Он крепче обнял ее, чувствуя, как горят его глаза. Грудь Гидеона вздымалась, пока он тяжело дышал. Вампир тяжело сглотнул.

— Лиам — офицер полиции… коп. Я знала, что, если попытаюсь сбежать, он найдёт меня, но я все равно должна была попробовать. Кто знает… может быть и вышло бы. По крайней мере, у нас мог быть шанс. Мой сын мог выжить.

Впервые он отстранился от неё, чтобы Дженна могла глубоко заглянуть в его глаза. Они были красные и налитые кровью. Ее ресницы были мокрыми, так же, как и ее щеки.

— Послушай меня, Дженна. Ты ничего не могла сделать. Я не знаю всех деталей, но есть одна вещь, в которой я полностью уверен. Ты не трусиха. Ты меня слышишь?

Девушка кивнула, ее глаза наполнились новыми слезами, и она уставилась ему в грудь.

— Хотела бы я верить в это, но это неправда. Видишь ли, это все моя вина. Я пережарила его стейк. Я думала о других вещах и не обратила внимания. Я была такой глупой… бестолковой. Когда он набросился на меня, я попыталась убежать. Я так боялась за ребёнка. Мне не стоило убегать.

— Что ещё ты должна была тогда сделать? Я видел ублюдка, и он был огромным. У тебя не было шансов против него.

Ее губы дрожали, а слезы продолжали литься.

— Я была на седьмом месяце. Мой ребёнок был достаточно сформировавшимся, чтобы выжить вне утробы. — Она издала хныкающий звук. — Я выбралась через парадную дверь… на лестничную площадку. Лиам позволил мне зайти так далеко. Теперь я это знаю. Я не должна была сбегать, не должна была пережаривать его стейк.

Гидеон ничего не мог с собой поделать, он громко зарычал. Рычание, медленно искажаясь, перешло в мучительный стон. Он глубоко вздохнул, борясь за контроль.

— Стейк, его чёртовы ботинки не в том месте, что угодно могло его спровоцировать. Ты ведь понимаешь, что это не имеет никакого отношения к стейку? Он не имел права поднимать на тебя руку… никогда, блядь.

— Он сказал, что не хотел этого делать, — прошептала она.

— Ты веришь, что это так и есть? — должен был спросить он.