Пара для Гриффина

— Твои карты, — он перевёл взгляд на её руку, а затем снова на лицо. Морщинки вокруг его глаз стали глубже.

Черт возьми!

— Гм… конечно, — она протянула их ему, чувствуя себя полной идиоткой. Сара почувствовала себя униженной: они делали это, чтобы Лэнс заметил её, а она была поймана, когда разглядывала его лучшего друга. Её единственным утешением было то, что Гриффин, казалось, ничуть не расстроился. Была надежда, что он решит, будто она играет роль его спутницы.

Гриффин был симпатичным парнем, и у него было фантастическое тело. Это было нормально, что она обратила внимание на него. Совершенно нормально. Это ничего не значило. Нисколько.

Не успела она опомниться, как в её руках оказалось ещё больше карт. К счастью, она смогла совладать с собой, не закончив последней.

Прекрасная вампирша взвизгнула, прежде чем закрыть рот руками.

— О, нет! — она совсем не выглядела расстроенной. — Похоже, я проиграла, — она встала, ухватилась за низ своего облегающего платья и стянула его через голову.

Сара почувствовала, как у неё отвисла челюсть: Сапфир была совершенно обнажена под платьем. И в самом деле, без волос. Женщина слегка повернулась. Она была высокой, атлетически сложенной, с небольшой высокой грудью. Сапфир была сногсшибательна, словно модель Виктории Сикрет или фотомодель Плейбоя.

— Ты в порядке? — прошептал Гриффин ей на ухо.

Сара кивнула.

— Ты уверена? — он сделал паузу. — Мы могли бы уйти, — он говорил так, будто хотел уйти.

Голос Лэнса прозвучал в её голове: Мисс Чопорность и Благопристойность. Сара покачала головой. Она повернулась и посмотрела на Гриффина.

— Я в порядке, — девушка улыбнулась. Она могла с этим справиться. Ну и что с того, что в комнате была красивая обнажённая женщина. Ну и что, если другие последуют её примеру и закончат в том, в чём мать родила. И что. Она почувствовала, что расслабилась, и Гриффин наконец кивнул.

Сапфир снова села и принялась тасовать колоду, нисколько не беспокоясь о том, что она одна обнажена в комнате, полной людей. Она раздала всем карты.

На это было забавно смотреть. В комнате стояла тишина. Парни не казались обеспокоенными или заинтересованными в том, чтобы пялиться на Сапфир. Все женщины выглядели очень смущенными, как будто они не знали, куда смотреть. Их взгляды сосредотачивались либо на потолке, либо на полу.

У Алекс снова было то самое выражение лица, несмотря на напряжение. Сара никогда ещё не встречала человека, которому так везло. Её собственные карты были сущим кошмаром. Была велика вероятность, что она проиграет.

Дерьмо!

Меньше всего ей хотелось снимать платье. Сексуальное нижнее бельё не оставляло места для воображения.

Лэнс рассмеялся.

— Прости, Чопорность, — его брови были подняты. — Похоже, ты проиграла. Пора его снять, — его взгляд скользнул по её платью, прежде чем встретиться с её глазами. Они были такими яркими и полными озорства.

Гриффин ощетинился рядом с ней. Он зашевелился в своём кресле, а его взгляд стал мрачным и задумчивым. Она знала, что глаза так описываются в непристойных любовных романах, которые она читала, но никогда не видела такого взгляда у мужчины до этого момента.

Мрачный и задумчивый.

— Чопорность, — Лэнс улыбнулся. — Тебе нужно что-нибудь снять.

— Оставь её в покое, — прорычал Гриффин.

Её серьги. Она оставила их в качестве последней ставки. Сара подняла глаза в безмолвной молитве. Это были маленькие серебряные бабочки, подаренные ей лучшей подругой на последний день рождения. Она осторожно сняла их и положила перед собой на стол. Они поблескивали на свету.

— Ни в коем случае, — Лэнс покачал головой. — Это жульничество.

— Черта с два, — Гриффин прищурился, глядя на своего друга.

Лэнс ухмыльнулся.

— Я думаю, это жульничество. Чопорность должна снять платье.

— К чёрту все это! — прорычал Гриффин.

— Это приемлемо, — сказал Йорк.

— Вполне приемлемо, — Алекс кивнула головой. Её конский хвост подпрыгнул.

— По общему мнению, всё в порядке, — Гриффин склонил голову набок. — Ты сказал снять что-нибудь. Ты не уточнял, что это должно быть что-то из одежды.

Лэнс тяжело вздохнул.

— Хорошо, но в следующий раз, Чопорность… это платье снимается, — его хищный взгляд остановился на ней, и она поймала себя на том, что кивает.

— Прекрати называть её так… чёрт! — прорычал Гриффин. — Имей хоть немного уважения.

Лэнс усмехнулся.

— Это прозвище. Уверяю тебя, я говорю это в лучшем смысле.

— Черта с два ты это имеешь в виду.

— Все нормально, — выпалила Сара. — Я не возражаю, — она положила руку на плечо Гриффина. Мышцы напряглись под её прикосновением. Жёсткие. Вздутые. И она убрала руку.

— Никто не смеет так разговаривать с моей женщиной, — прорычал Гриффин.

— Ну извини меня. Ты был с ней на нескольких свиданиях, но вряд ли она твоя, — сказал Лэнс почти шепотом.

Вот дерьмо! Это становилось всё серьёзнее. Похоже, Лэнс заинтересовался. Это также звучало так, как будто Гриффин был заинтересован. Ей пришлось напомнить себе, что это всего лишь игра. Он делал потрясающую работу.

Гриффин зарычал.

— Сара моя. Забудь об этом хоть раз, и будут проблемы. Большие гребанные проблемы.