Пара для принцессы вампиров. Книга первая

Конни удивленно наблюдала за парнем. Нет, определенно, её притяжение – опасная вещь. Влияет и на поведение, и на мысли других учеников. Наверное, Берли прошлым вечером тоже был не совсем адекватен:

– В любом случае, сейчас тебе лучше уйти. И общаться со мной, как можно реже. Чтобы ты не думал о вампирах, мы не настолько жестоки. И меня совсем не радует мысль о том, что ты или кто-то другой пострадает из-за моих чар.

Но Арам прижал руки к груди и сказал:

– Моя любовь не имеет ничего общего с твоей… особенностью. Эмма, я наблюдал за тобой с первого курса. Нет, еще раньше… Я обязан тебе жизнью. Ты однажды спасла меня!

Серые глаза Конни широко распахнулись:

– Какая жизнь, о чем ты вообще?

Арам, запинаясь, рассказал об их первой встрече.

– Неужели ты не помнишь, «Пирожные от Амели»?

Эмма прищурилась, затем помотала головой:

– Честно говоря, не помню. Я не особо люблю помогать другим. Правда, мама занимается благотворительностью, и пыталась меня привлечь. Так что ты меня с кем-то перепутал. Советую забыть о глупостях и сосредоточиться на учебе. Мои проблемы тебя не касаются.

Арам снова растерялся. Значит, и так бывает: ты всю жизнь помнишь чужую доброту, а человек давно о тебе забыл. Джонсон вздохнул:

– Нет, это была ты. И хозяйка кафе обращалась к тебе так почтительно… А еще, я с детства страдаю от болезни, у нас она называется диабетом. Если бы я тогда не поел, то умер бы. Ты спасла мою жизнь, пожалуйста, позволь мне отплатить тем же! Обещаю, я не буду сильно докучать. Я всего лишь хочу защитить тебя!

Вампирка закатила глаза. Ну, что станешь делать с такой беззаветной любовью? Кажется, он уже выбрал себе миссию – защищать её, Эмму.

А с другой стороны – разве плохо? Например, Спенсер, хоть и партнер, помогать ей не рвется. А Родани? Кто знает, что еще выдумает её «заклятая подруга»? Довериться некому, разве что Дороти, но говорить с ней о Спенсере не хочется. Может, полукровка еще пригодится?

***

Симон вернулся в свою комнату сразу после ужина. Тетради с приготовленным домашним заданием он решил оставить на столе, чтобы ненароком не забыть их в комнате отдыха. Приглядевшись, он заметил листочек бумаги, прижатый толстой книгой. Юноша вытащил записку и прочитал строки, написанные аккуратным круглым почерком:

«Дорогой Симон!

Надеюсь, ты не откажешь мне в удовольствии завтра с утра, до начала занятий, погулять возле Вишневого пруда. Я приготовлю все для небольшого пикника. В последнее время мне кажется, что ты на меня сердишься. Если это не так, пожалуйста, приходи к семи к пруду.

Буду тебя ждать, Джейн»

Симон тяжело вздохнул. Стоило ему уйти утром, не похвалив вышивки Джейн, и та решила, что он на неё сердится. Как будто у него других проблем нет!

Он прекрасно понимал, чего добивается девушка, и потому чувствовал себя неловко. Для него она по-прежнему была младшей сестрой друга, и обижать её совсем не хотелось. Но поговорить, все же, придется. Чем раньше они объяснятся, тем лучше для обоих. Он слишком устал оправдываться и делать вид, что ничего не происходит.

Выходя из комнаты, Симон в дверях столкнулся с Кимом. Друг был настроен решительно:

– Куда ты идешь? – спросил он, преградив Симону дорогу.

– Ким, у меня дела.

– Дела с этой вампиркой с вечернего курса? Ведь это к ней ты бросился сегодня утром, когда я так нуждался в твоей поддержке! – голубые глаза Кима от гнева стали совсем темными. – И, кстати, почему ты весь день ходишь без очков?

– Просто они разбились, когда я… В общем, споткнулся и едва не упал…

– О чем ты? – попытался вникнуть Ким. – Знаешь, ты так изменился, Симон. Раньше я думал, что ничто не может помешать нашей дружбе. Может, вампиры тебя околдовали? Зачем ты к ней ходил? Прежний Симон никогда бы такого не сделал! Тот Симон, мой лучший друг, ради которого я бы жизни не пожалел, бросился бы в огонь и в воду…

Каждое слово друга отдавалось болезненным ударом в сердце Симона. Ему показалось, что его личность разделилась надвое. Одна часть готова на все, чтобы просто сохранить их отношения, доверие к нему Кима, другая мечтала о свободе самому решать, что для него лучше. Все-таки, это – его жизнь.

Симон – не только друг Кима и Аниты, прежде всего, он – человек, который, как и другие, хочет стать счастливым. Но возможно ли это, если живешь не своей жизнью, и делаешь только то, чего от тебя ждут? Пусть даже это – самые близкие друзья.

Как можно стремиться к лучшему, добиваться любых целей, если нет мира в собственной душе? Если ты мечешься между желаниями других и тем, что говорит твое сердце? Если даже лучшему другу ты боишься сказать правду?

Лицо Симона просветлело. Решение, принятое им за секунду, стало началом чего-то нового, и, возможно, разрушило их прежние дружеские отношения с Кимом. Тем не менее, его голос звучал твердо: