Пара инопланетного дикаря (ЛП)

Он закрывает дверь и осторожно запирает ее изнутри, затем садится спиной к стене рядом со мной.

— Они все живы.

Я смотрю на старика, отчаянно пытаясь понять его правильно.

— Живы?

У меня так болит горло, что я даже не знаю, понял ли меня.

— Живы, — говорит Гурэкс и улыбается мне. — Заражение было слишком кратковременным, чтобы нанести какой-либо ущерб. Убивающие лозы еще не воткнули шипы в Дарующих жизнь.

Я обнимаю его и с облегчением рыдаю.

— О, спасибо! Спасибо!

Он неуклюже обнимает меня, и я плачу на его старой груди, выпуская весь страх, горе и вину. Гурэкс терпеливо обнимает меня и даже гладит мои волосы, как будто постоянно утешает плачущих девушек.

— Нерожденные живы, Дарующие жизнь не пострадали. На самом деле, это вина племени — оно плохо обеспечивает их безопасность. В том числе это и моя вина. Я вождь и должен был решить проблему. Мы все были слишком заняты вечеринкой прошлой ночью и полностью заслуживаем случившееся. Знаешь, мы также нашли много других цветов убивающих лоз прямо за стеной, в том месте, откуда ты их взяла. Мы должны были следить за ними и выкорчевать давным-давно, прежде чем они подобрались бы так близко к деревне.

— Я думала, что это был облачный цветок, — говорю я ему в грудь с болью в горле. — Я хотела посадить их, развести и отдать вам.

Он смеется.

— Да, они похожи на облачные цветы, не так ли? Только цветки белые, а не серые. Ткань из облачных цветов после стирки становится белой, поэтому я понимаю твою ошибку. На самом деле, я часто думал о том, чтобы взять цветы лоз и посмотреть, нельзя ли их превратить в ткань так же, как облачный цветок, но никогда не решался это сделать. Убийственные лозы пугают меня.

Сейчас я чувствую себя намного лучше. Его грудь старая и морщинистая, но все еще мускулистая. Должно быть, он был почти таким же большим, как Арокс. Неудивительно, ведь Дарующие жизнь практически производят клонов.

Я выпрямляюсь и вытираю глаза рукой.

— Гурэкс.

Он смотрит на меня своими окруженными морщинами глазами, в которых все еще горит огонь.

— Да?

Надеюсь, что не оскорблю его, но я скоро уйду из деревни, и мне нужно это знать.

— Почему в деревне плохо идут дела? Повсюду трудности: стена рухнула, еды мало, водопроводные трубы текут, а люди весь день отдыхают. Мало мужчин охотится, Убивающие лозы растут близко к стене, и за Дарующими жизнь никто не ухаживает. Это не вина Гурэкса! В племени полно сильных, молодых людей, но почти никто не работает. Нет необходимости, чтобы вождь всегда решал и контролировал простую работу.

Он вздыхает и отводит взгляд.

— Я и сам думал об этом. Я не очень энергичный вождь. Многие из наших вождей были старыми, но все были более активными, чем я. Думаю, что женщины ушли слишком давно. Мы теряем жизненную силу с каждым поколением. Каждый мальчик, рожденный от Дарующих жизнь, немного слабее, чем мужчина, который отдал себя, чтобы дать ему жизнь. Они дольше нуждаются в заботе, прежде чем могут отправиться на охоту. И мужчины теперь стали менее сильны. Кроме Арокса. Он, безусловно, самый сильный из нас, и лучшее, что у нас было в племени за всю мою жизнь. Дарующие жизнь хороши, но не достаточно. Только женщины достаточно хороши.

— Я не Женщина-посланник, — выпаливаю я.

Кто-то в племени должен это знать, а Гурэкс — самый надежный парень, которого я когда-либо встречала в жизни.

Затаив дыхание, я жду его ответа.

К моему удивлению, старик снова хихикает.

— Уверен, что нет. Я не хочу проявить неуважение, но Женщина-посланник — это мифическое существо, божественный вестник предзнаменований и благословений. Она точно не придет в племя в грязной одежде и не попытается спрятать в кармане несъедобный врин, когда думает, что никто не смотрит. Она явно не будет такой милой, как ты. Она была бы более сдержанной и удостоверилась бы, чтобы все осознали ее божественность. И она говорила бы на нашем языке гораздо менее очаровательно, чем ты. Женщина-посланник не спрашивала бы о судьбе изгоев и не привела бы серого призрака в деревню. И, конечно, она никогда не стала бы сажать лозы-убийцы, тем более прямо рядом с Дарующими жизнь. И раз наш уважаемый шаман Хенэкс убежден, что ты — посланник, то это само по себе является убедительным доказательством обратного.

На мгновение я ошеломлена.

— Все это знают?

Он пожимает плечами.

— Я не знаю, что думают другие. Я держу свои мысли при себе. Хенэкс может казаться нелепым, но он опасен.

Понимание того, что Гурэкс все знает, снимает с моей души часть груза, и я снова обнимаю его.

— Что мне теперь делать?

— Это зависит от того, откуда ты пришла и чего хочешь в будущем. Но кем бы ты ни была, тебе это может понадобиться.

Он кладет свою сумку из меха на колени и достает оттуда стопку ткани.

— У меня было странное чувство, что они скоро понадобятся, поэтому я работал всю ночь. Было приятно снова так работать.

Он вручает мне два предмета одежды, и я разворачиваю их. Это пара брюк и длинная туника, которая застегивается сбоку двумя деревянными пуговицами.

— Гурэкс, это прекрасно! Как тебе удалось сделать такое?

Старик с удовлетворением улыбается.