Пара из дома номер 9

– Верно. – Слава богу, что есть Лорна. Тео разговаривал с ней по телефону каждые несколько дней – с тех пор как она написала ему в тот вечер, чтобы сообщить, что он ее брат. – Дэвис тоже был обвинен в ряде преступлений, – продолжает он, привлекая Джен ближе к себе. – У меня такое ощущение, что он заключил со следствием какую-то сделку, однако он обвиняется в нападении и запугивании, причем не только Лорны и Саффи, но и других женщин. Мошенничество, выдача себя за представителя закона, взлом и проникновение – список можно продолжить.

Он чувствует, как Джен вздрагивает.

– Ты думаешь навестить отца? – мягко спрашивает она. – Хотя бы для того, чтобы спросить, почему он поссорился с твоей мамой? И правда ли, что она собиралась уйти от него?

– Я больше никогда не хочу его видеть, – с чувством отвечает Тео. – Я ненавижу его. И он никогда не скажет правду. Он никогда не объяснит, почему так поступил. Он будет оправдываться, пытаться обвинить маму…

– Извини. Я даже не могу представить, каково это.

«По крайней мере, у меня есть Джен, эта замечательная женщина», – думает Тео. Джен, которая всегда поддерживала его и которой он безоговорочно доверяет.

– Наверное, я позвоню Лорне, расскажу ей обо всем этом.

– Конечно. – Джен ласково сжимает его плечо, затем спрыгивает с его колен. – Я собираюсь продолжить загорать.

Она улыбается ему через плечо, направляясь обратно в сад. Тео смотрит ей вслед. Ее плечи уже начали краснеть. Он знает, что она не успокоится, пока не посидит там еще по меньшей мере час, несмотря на его лекции о раке кожи. В конечном итоге Тео – сын врача.

* * *

Позже в тот же день он едет навестить могилу своей матери. На кладбище многолюдно по сравнению с обычными субботами, и Тео полагает, что причиной тому хорошая погода. По территории прогуливаются пары, взявшись за руки, неспешно идут семьи с маленькими детьми и колясками. Его сердце сжимается. Он так сильно хочет этого для себя и Джен… Для него это жестокая ирония, что его отец незаконно стал отцом многих детей, в то время как он, Тео, даже не может сделать так, чтобы его жена забеременела. Он задается вопросом, почему его отец сделал это. С тех пор как раскрылись обстоятельства дела Виктора Кармайкла, Тео прочитал о других случаях мошенничества врачей с искусственным оплодотворением – но раньше он никогда не слышал об этом. Пишут, что обычно одной из причин является так называемый «комплекс бога». Это как нельзя лучше характеризует его отца.

Дойдя до маминой могилы, Тео опускается на колени, вынимает из вазы старые цветы и заменяет их свежими розами.

– Они арестовали его, мама, – говорит он, расставляя розы в вазе. – Он признался в том, что толкнул тебя, и я думаю, что они привлекут его и за смерть Роуз. Я… – Его голос срывается. – Я никогда не пойму того, что произошло в тот день. Я никогда не пойму его. Но обещаю, мама, обещаю, что, если мне повезет стать отцом, я не буду таким, каким был он. Никогда.

Тео прикасается к гладкому мраморному надгробию, вспоминая последний раз, когда он видел свою маму: в выходные перед ее смертью. Она стояла на пороге, сжимая в руках пакет с домашними пирогами и лазаньей. Именно благодаря ей он захотел стать шеф-поваром. Мама крепко обняла его, как будто знала, что это в последний раз. А потом она стояла и махала рукой, пока его машина не вырулила на подъездную дорожку, и мамина улыбка скрывала боль, которую она, должно быть, чувствовала.

– Прости меня, – говорит Тео, в горле у него встает комок. – Прости за то, что я не знал, на что он способен. Прости, что я не смог спасти тебя.

59

Дафна

Август 2018 года

Сегодня меня пришли навестить две женщины. У них обеих темные вьющиеся волосы, хотя одна из них старше другой. Младшая из них одета в джинсовый комбинезон и выглядит так, будто она беременна. На старшей оранжевый сарафан. Они обе красивы. Но для меня все молодые женщины красивы, с их молодостью, ловкостью и сильными ногами, которые не болят при ходьбе.

– Бабушка, – говорит та, что помоложе, садясь рядом с моей кроватью. В последнее время я часто лежу в кровати. Мое тело ощущается ужасно немощным, но я не знаю почему. Я кашляю, и лицо младшей морщится от беспокойства. Она кусает нижнюю губу. Старшая женщина смотрит на меня холодно. Она мне кого-то напоминает. Ее выражение лица, разочарование в глазах. Она напоминает мне Роуз.

– Я Саффи, – говорит беременная. Саффи. Саффи. Это имя мне знакомо. Она называет меня бабушкой. Должно быть, это моя внучка. Другая должна быть ее матерью: они так похожи… Но у меня никогда не было детей. Я знаю это. Я бы это запомнила. Младшая плачет. Я не знаю почему. Слезы скатываются по ее лицу и падают на джинсовые штанины, образуя маленькие темные кляксы. «О ком ты проливаешь слезы, моя дорогая?» – хочу я спросить ее. Но мои губы не двигаются. Слова не приходят.

Старшая женщина стоит позади Саффи и сжимает ее плечи.

– Мама, – говорит она, глядя на меня. – Я Лорна. Лолли.

Лолли. Конечно, это Лолли. Моя Лолли, моя любовь…