Парабеллум

Тяжеленные деревянные ящики без маркировки, радующие весом, оказались набиты банками тушенки «Московская». Каждая по полкилограмма. Судя по свежести краски на этикетах – недавно произведены.

Вот же ж суки, голодные!

Нет, гранат туда положить!

Я даже воздуха набрал в грудь, прежде чем открывать такой милый, зелененький ларчик с надписью «ПГ‐7 В». Нет, лежали родные именно они – шесть аргументов для любой элитной твари, встречу с которыми она не переживет. Если попадешь.

У меня пока всего две «Мухи», за которые отдал Герде деньги, несмотря на сопротивление последней.

Канистра под пробку со спиртом, другая с бензином.

Только тут до меня вновь дошло, как до человека, не имевшего дела с радиацией, а может, тут все трещит? И триггером выступил банальный це-два-аш-пять-о‐аш. Но вызванный Груздь все проверил и сказал – «нормально». Как от сердца отлегло. В гараже автомобиль еще вчера прозвонили, это я связался. Успокоили товарищи механики, сами пуганые, на воду всегда дули, места непростые.

Тоже надо приборами обзавестись, что и записал.

Часов в шесть зашла Герда, когда я занимался чисткой, чмокнув меня в щеку, умчалась на выезд. Недалеко, километра четыре, опять накрыли зараженных. Адский конвейер какой-то, каждый день их пачками били, они не убывали.

В результате опять ничего не успел из запланированного, только установил связь с операторами беспилотников, им обрисовал завтрашний маршрут и примерное время выдвижения, которое пообещал уточнить, а также сообщил Демидычу.

Поздний вечер, невероятное и пока чужое небо Стикса, мы на самой верхотуре башни, красное вино и ее рассказы только про ту жизнь. Но я не лез, я просто слушал.

* * *

Винт уверенно вел «Мародера», взгляд цепкий, внимательный. Преобразился, профессионалов в любой области видно издалека. Я находился рядом, не расслаблялся и дублировал управление турелью. Ехали мы по довольно приличной асфальтовой дороге. Слева и справа привычный пейзаж средней полосы России – пролески, насаждения вдоль проезжей части, кусты нервирующей меня акации, где могла скрываться любая тварь, да столбы, столбы, столбы.

Модуль сейчас смотрел назад.

Вот опять не подумал, можно же по всему периметру камер дополнительных навтыкать, да еще и на салон пару навести, чтобы не давить в себе желание заглянуть туда, проверить, а не крадется ли ко мне какая дикая подлая кошка со спины с ножом в руке.

Командир должен быть всегда настолько уверен в себе, дабы ни у какой паскуды мимолетного желания не возникло оспорить этот факт.

Контингент притих, молчал.

Вервольф пока дисциплинированно наблюдал за камерами.

Доверял ли я тут кому-то?.. Абсолютно нет.

Но больше всех пока опасался за бой-бабу, у нее очевидные проблемы с психикой, поэтому могла выкинуть что угодно. «Своего» благоверного замочила, а точнее, посчитавшая своим мужчину, тот сдуру и с жутко пьяных глаз провел с ней жаркую ноченьку. Как итог, неделю отлавливала его везде голуба, тащила к себе, устраивая сцены ревности, когда дошел товарищ до ручки от таких проявлений «чуйств», попытался сбежать подальше. Но был приглашен прелестницей в гости для расстановок точек на i в их непростых отношениях и опять же не от ума великого таки заглянул на огонек.

– Поматросил и бросил, тварь! – резюмировала Мария. – За каждой юбкой волочился, меня соблазнил, а как замуж брать – в кусты. Один в один мой бывший, такой же урод!

Винт вряд ли пустился бы во все тяжкие, то есть в побег, но тут другое.

Убил он свою жену, которую поймал на горячем, если бы любовник не встревал, то и не пострадал, по словам водителя, почти три года катавшегося по дорогам Стикса.

– Блин, начальник, говорю как на духу…

– Я – командир! Люгер. Начальниками вертухаев зови, – жестко оборвал его. Тот вперился мне в глаза по-бараньи, но сразу перевел взгляд на столешницу. Понял, падло, настроение – убью без всяких излишеств. В моем отряде будет дисциплина железная.

– Командир, не стал бы грохать, морду набил, и все. Нужен он мне… Смысла никакого, если сучка не захочет, кобель и не вскочит. Не он меня предал, она. Тут из-за баранки не вылазишь, обеспечиваешь… эта дома сидела, за стены только от трясучки, все со своими курвами-подругами только по кафе и барам бегала, видите ли, скучно стало. Танцпол, хер в пол. И три года совместной жизни к херам… Завалил бы его. Итоги? Я в штрафной отряд, она, честная давалка, дальше гулять? На мое? Нет, пусть лучше так.

– А планы сейчас?

– Какие планы тут могут быть?.. – вздохнул тот, потом подумал. – Не знаю… Мне положить на все…

Взгляд потухший.

Мужиком он был простым, прямым, рассудительным, вот только не стоило забывать, что и страсти внутри кипели, на какие накладывалась депрессия, может, и вызванная проведенными днями в камере наедине с самим собой, когда мысли, воспоминания, весь букет. И отвлечься при всем желании никак.

Посмотрим, загружу делами, а там видно будет. Сказал, что в железе разбирается.