Парад искажений (СИ)

Её взгляд серых глаз под умело накрашенными ресницами, сначала удивленно изучал выражение лица Ткачёва, но потом стал выразительно-нежным. Лиза провела ладошкой по щеке Андрея Викторовича. Он почти не ощутил этого прикосновения.

— Вы сегодня не бриты, генерал. Поставьте меня, пожалуйста…

Он поставил её и отвернулся, дав ей возможность быстро одернуть подол.

— Вы что-то хотели, Андрей Викторович? — проворковала ему в спину, поправляя прическу.

— Да. На столе в блокноте план мероприятий. Напечатайте… Мне в четыре на доклад к генералу Трефилову…

Ткачёв деревянной походкой медленно и не оборачиваясь, ушел в свой кабинет. И не заметил, как секретарь, подскочив к зеркалу, эротично двигает бедрами, расправляя складки на юбке.

— Приду домой — сожгу и юбку, и чулки, — прошипела Елизавета своему отражению. — Все смотрят, как на проститутку. И трусы сожгу, а то впились в попу, как топор!

Майоры Гришаев и Городов пришли к Ткачёву вместе. Перед этим они получили поручения на оперативную разработку и, надо признать, были в некотором недоумении. Каждый по-своему, ибо секретность — есть секретность, и опер в данном случае не мог рассказать о своей разработке другому оперу. В конце концов, поручение получено и надо работать.

Одновременный вызов к генералу обеих майоров удивил.

— Присаживайтесь, — указал им на стулья Ткачёв и, подождав, когда подчиненные откроют блокноты, продолжил. — Нашему отделу поручено проверить уголовное дело, возбужденное по факту кражи у вдовы писателя Толстого. Вот материалы дела.

Генерал указал на папку.

— Я ознакомился, и нашёл несоответствия. И эти несоответствия необходимо уточнить. Валерий Иванович, вы опросите Людмилу Ильиничну вторично. Обратите внимание на список похищенного у Толстой. Кстати, список составлен с её слов.

Городов взял список, прочитал бегло и удивленно присвистнул.

— Простите, Андрей Викторович, — растерялся Городов. — Но тут написано — семь картин в подлинниках. Коллекция бриллиантовых украшений… Это правда?!

— Вот это вам и стоит выяснить, Валерий Иванович, — улыбнулся генерал. — И думаю, прежде чем идти с опросом к Толстой, стоит поговорить с коллекционерами картин и бриллиантов. А также выяснить окружение вдовы, её друзей и приятелей. Окружением займетесь вы, Евгений Арсеньевич. Можете использовать для этой работы и других сотрудников отдела. Дело хоть и не секретное, но весьма щекотливое. Чтобы не было пересудов, скажу сразу — об этом наш отдел попросил председатель.

Гришаев и Городов переглянулись и осанисто поправили пиджаки.

— Даю вам два дня. Вопросы? — закончил Ткачёв.

— Оперов из милиции можно трясти? — сделал пометку в блокноте Городов.

— Нужно, — ответил генерал. — Но не сразу. За два дня надо набрать больше подтвержденных фактов, а потом, сопоставив с делом, трясти оперов из милиции. Обратите внимание на консьержа — он не опознал задержанных. А фотороботов и рисунков в деле нет. Хотя консьерж утверждает, что воры лиц не прятали. Ещё вопросы?

Опера помолчали.

— Вопросов нет, Андрей Викторович, — сказал за обоих Гришаев. — Разрешите выполнять?

— Не задерживаю.

Сотрудники ушли, а Ткачёв, посмотрев на часы, собрался к Трефилову.

У заместителя председателя Андрей Викторович пробыл недолго. Трефилов согласился с его планом и сказал, что Юрий Владимирович будет лично следить за расследованием. И, если понадобится, то предоставит Ткачёву все необходимые ресурсы.

Позже, когда Андрей Викторович ехал к ресторану «Пекин», то подумал, что сам Андропов знает об этом деле больше. И как бы не обошлось все это без подозрений на участие в краже неких лиц, приближенных к высшему эшелону власти.

Впрочем, такая громкая кража, если верить списку Толстой, не могла пройти мимо воровского «общества». И Автондил Акакиевич, по мнению Ткачёва, должен быть в курсе этого «громкого» дела.

Ткачёв застал авторитета в полнейшем унынии. Автондил курил сигарету и нервно стряхивал пепел на ковёр кабинета.

— Что случилось, Макакыч?! — добродушно спросил генерал.

— Ох, Андрей, мне сейчас плохо. Право, ты не вовремя.

— А когда я был вовремя?! Смотри на всё философски, ты же учился этому. Из любой поганой ситуации, можно вытащить преференции, — шутил Ткачёв.

— Не до шуток, честно. Ты чего пришёл?

— Уйди старуха, я в печали! — голосом Ивана Грозного выдал Ткачёв фразу из фильма.

Автондил, наконец, раздвинул губы в улыбке.

— Ладно, говори, что надо…

— Ты слышал о краже из дома Людмилы Толстой?

Автондил улыбнулся шире и откинулся на спинку кресла.

— Если я тебе дам наводку на воров, то ты сможешь узнать, кто обчистил мой сейф? — неожиданно спросил авторитет.

— А что у тебя там было ценного? — вместо ответа спросил генерал. — Только скажи правду, Автондил.

Авторитет покрутил пальцами в воздухе.

— Ну, некоторые документы…

— Не из той ли папки?

Автондил нервно дернулся. Его глаза расширились в удивлении.

— А ты как думал, Макакыч? — усмехнулся Ткачёв. — Или ты думал, что поменяв фамилии, будешь «на коне»? В говне будешь, Автондил Акакиевич! Говори за кражу у Толстой!

Авторитет угрюмо покачал головой.