Парад искажений (СИ)

— Тогда читайте, — и Ткачёв положил перед Трефиловым листок с текстом на английском языке. — Это выдержка из пояснительной записки к «культурному плану для внедрения в СССР». Посмотрите на дату…

— Откуда вы это взяли?! — вскрикнул Трефилов, прочитав.

— Это было в копии книги Говарда «Конан-варвар». Мои хм… оперативники изъяли это у чиновника из министерства образования. Он год назад вступил в партию и получил кресло в министерстве по протекции одного литературного критика, близкого… догадайтесь к кому?

— К Галине Брежневой?

— Так точно, — невесело улыбнулся Ткачёв. — А что написано в записке?

Трефилов швырнул листок на стол.

— Как же мы всё это проглядели?!

— Не проглядели. Слишком много вольностей получили чиновники от власти, благодаря самой власти. Бесконтрольных вольностей…

— Хорошо. И что вы предлагаете, Андрей Викторович?

Ткачёв поднял плечо, как бы говоря — я человек маленький.

— Предоставьте эти материалы Юрию Владимировичу. Со своей «высоты» ему виднее. Если операция с Буряце пройдёт успешно, то мы получим, думаю, ещё много информации.

Генерал Трефилов поморщился, будто от зубной боли.

— Да, я доложу Председателю, но всё-таки… Какой выход видите вы, Андрей Викторович?

— Как говорит генерал Кудрявцев, если не можешь предотвратить безобразие, то надо его возглавить.

— Вообще-то, это Суворов сказал, — улыбнулся Трефилов. — Перефразировав изречение китайца Сунь Цзы: «Не можешь победить врага — сделай его своим союзником». Но для нашего случая больше подходит фраза русского генералиссимуса.

— Так мы и не китайцы, — кивнул Ткачёв.

Закрывшись в кабинете на даче, Андропов читал аналитическую записку генерала Трефилова. Юрий Владимирович то снимал очки и подолгу сидел, глядя в зашторенное окно, то снова надевал, чтобы в сотый раз прочесть отчёт аналитического Управления. Его одолевало двоякое чувство — с одной стороны он не верил написанному, а с другой стороны осознавал, что написанное верно. Слишком много было фактов на стороне «верно». Слишком…

Андропов понимал, что не только проглядел вмешательство иностранных спецслужб в жизнь страны, но и позволил парт номенклатуре свободно хозяйничать без оглядки на наказание. Ведь только в семьдесят первом году он вывел КГБ из-под контроля партийных чиновников. А сколько сил и здоровья он на это потратил! Сколько раз шёл на прямую конфронтацию с Брежневым, Сусловым и Щелоковым! Гришин до сих пор чувствует себя хозяином в Москве! А Галя со Светой, так вообще, осатанели от безнаказанности. А ведь этой парочке слова не скажи — Брежнев со Щелоковым тут же слюной брызжут.

В Узбекистане, Азербайджане, Таджикистане столько приписок, что последние волосы дыбом встают. На Украине, Прибалтике и Казахстане поднимают голову нацисты. Нацисты! А прошло всего тридцать шесть лет с момента окончания войны.

Юрий Владимирович швырнул листы с отчетом от себя, будто отмахивался от ядовитой змеи. Бумаги зло зашуршали и осыпались на пол, забрызгав безупречный паркет белыми, хаотично-неправильными геометрическими фигурами.

Андропов снял трубку с телефона и, набрав номер, тихо проговорил:

— Анатолий Романович, срочно приезжайте ко мне.

В начале декабря на своей квартире была найдена мертвой актриса Зоя Федорова. Из квартиры исчезли все ценные вещи. В газете «Труд» об этом происшествии была напечатана лаконичная заметка. На телевидении только выразили соболезнования, не указав причины смерти.

Боря Буряце проснулся с жутким похмельем. Он практически не помнил, что было вчера. В сознании промелькнули какие-то рваные эпизоды — чья-то квартира, ругающаяся старуха, пистолет в руке…

Боря со стоном сел на кровати, обхватив голову ладонями. Потом стал рыскать на столе среди пустых бутылок, обрывков шоколада и раздавленных фруктов. Нашел бутылку «Ессентуков» и полез в карман пиджака, висевшего на спинке стула. Он знал, что в кармане лежала початая пачка Аспирина.

Пола пиджака была подозрительно тяжелой, но Буряце поначалу не придал этому значения. Наконец он нащупал таблетки, но уколол палец обо что-то острое. Выругавшись, Боря вынул из кармана таблетки и… небольшой, но изящный перстень с бриллиантами.

— Хм, — он попытался вспомнить, откуда взялось в кармане столь интересное украшение, но как ни силился, не смог. В голове гудело, как после удара чугунного колокола.

Прозвеневшая трель звонка над входной дверью заставила Буряце застонать и упасть на кровать.

— Черт! Ну, кто там?!

Трель повторилась. Буряце зарычал и, накинув халат, прошёл в коридор.

— Кто там? — спросил он, сжимая пальцами виски.

Никто не ответил. Боря длинно выругался и поплелся обратно в комнату. Войдя, встал истуканом. Около кровати в его любимом кресле сидел немолодой мужик в расстегнутом пальто. Короткая стрижка, волосы с проседью и насмешливый взгляд.

— Голова болит? — участливо спросил мужик и покачал головой. — Жаль. Не вовремя…