Парад нескромных декольте

Началось-то все, казалось бы, с пустяка – ну решила бабенка в игру телевизионную сыграть да придуривалась по рекомендации свыше… Здесь ничего непонятного – раз никакой игры не было, значит, просто Ирину подставляли перед «свидетелями», так сказать. А что? Дамочка стала непредсказуема, с психикой надрыв, такая что угодно вытворить способна… В общем, готовили почву под убийство. До этого даже Анечка догадалась. И кому это выгодно? Опять же никакой загадки – выгодно только брошенной жене, которая остается без крепкого мужниного плеча. А вот потом и начинается… Жена плавно превращается во вдову, а затем и в покойницу… Кому удобно чету Бережковых навещать на кладбище? Напрашивается вывод – никому. Если не брать в расчет несчастного, горем убитого сына. Но его пока и не надо брать, уж это как-то и вовсе кощунственно. Кстати, парень даже не знает о смерти матери. И где он, интересно, шатается? У него такие неприятности с родителями, а он даже дома не появляется! Неужели в самом деле не знает? Но должны же у него друзья какие-то быть, подруги, другая родня… Неужели и сообщить некому? Нет, с парнишкой надо разобраться, хотя очень, ну просто совсем не хочется на него думать. Как бы там ни было, надо идти в больницу к Наталье…

Утром Клавдия подняла супруга с кровати ни свет ни заря.

– Кака, немедленно садись к телефону и вызывай Жору. Да быстрее давай, пока он на работу не сбежал! У него большие связи, он должен помочь нам внедриться в краевую больницу.

– Правильно, Клавочка. А если он меня не послушает? Вдруг он еще спит? Я его растревожу, он вздумает ругаться… – осторожничал Акакий.

– Да и верно, – махнула рукой супруга. – Ступай на кухню, завтрак еще не готов, а ты нас хотел сырниками побаловать. А я говорю – хотел! И не кривись!

Клавдия нажала на кнопки телефона, и ее нежный бас пробудил даже Катерину Михайловну. Клавдия кричала в трубку, не церемонясь:

– Жора! Солнце мое, как славно, что ты уже не спишь! Я тут… ага, так все-таки спишь, значит… Жора, ты не мате… не ругайся… Это с тобой не Акакий говорит, а сама Клавдия Сидоровна. Да, я! И у меня есть к тебе задание! Ну, конечно, по нашему делу… И ничего оно тиной не покрылось, преступник очень даже активно работает. Вот, например, теперь уже и жену Бережкова отравил. Нет, Жора, ты не должен ей делать искусственное дыхание, оно ей уже ни к чему… Жора, не прерывай! Ты должен найти знакомых в краевой больнице, у тебя же обширные связи. Нам надо подобраться к Наталье Кошкиной. Ну конечно, я сама буду с ней разговаривать, не отправишь же на такое ответственное дело моего балбеса Каку… Ладно, буду ждать!

Балбес Кака стоял тут же. Он уже выкарабкался из постели, но на кухню не пошел, а с покорностью ожидал, куда его сегодня отправит неуемная супруга.

– Подождем, кого найдет Жора, а пока…

– …будем искать Петра Антоновича! – вдруг вплыла в спальню Катерина Михайловна. – Клавочка, тебе нигде мой муж не попадался? Или ты еще не убиралась в квартире?

– Сегодня Кака изъявил желание, – буркнула Клавдия Сидоровна. – А мужа вашего здесь нет. Вы лучше сами вспомните, куда вы его положили.

Катерина Михайловна вспоминала долго и мучительно.

– Клавочка, когда я отошла ко сну, он отошел к холодильнику, это я точно помню. А потом… потом я его больше не видела. Ты не помнишь, Петра Антоновича никто не брал?

– Никто! – выскочил из кухни повеселевший Акакий.

Совсем случайно он обнаружил за холодильником бутылочку пива, которую явно матушка припрятала для милого Петра Антоновича. Акакий опустошил тару и на грядущий день уже смотрел радостными, нетрезвыми глазами.

– Его никто не брал, он сам к Агафье Эдуардовне прилепился. Она звонила Клавдии, а он ответил. Ну и… Маменька, ты не печалься, он пошел на заработки. Она обещала ему должность мажер… как это… ага, дома, а еще повысить пенсию.

– Нет, ну в вашем доме ничего нельзя оставить! Мужчина совершенно нормально улегся, а утром – пожалуйста, пошел по рукам! – расстроилась Катерина Михайловна.

Агафья Эдуардовна была подругой Клавдии, имела приличное состояние и еще более приличный старческий возраст. Однако последнее не мешало ей обрастать ухажерами. Мужчины буквально стаями кружились возле мадам, и она каждому могла найти теплое слово утешения. Поэтому Катерина Михайловна волновалась не напрасно.

– Его тонкие нервы не выдержат богатства, он непременно меня бросит! А эта Агафья всегда так пошло виляет штанами! Нет, она определенно положила на него глаз! Клавочка, дай-ка мне ее телефончик, я пожелаю ей доброго утра…