Парад нескромных декольте

– Да это я торопилась, в столовой не доела… выбросить собиралась…

– На пижаму, да? Она уже и не ваша вовсе! Ну надо же – всю прям измяла! А я в ней хотела к ужину спуститься…

Клавдия и впрямь все время нервно комкала пакет с ночной одеждой. Худющая дама, видимо, сказала уже все, что знала, потому что выдернула пакет из рук Клавдии Сидоровны и прижала к животу.

– У вас и правда нет сигаретки? – на прощание еще раз спросила она и, махнув рукой, устремилась к себе в палату.

Клавдия тоже поспешила к себе. Надо было срочно исчезать. Не хватало еще доказывать всяким сереньким дядькам, что она ни в чем не виновата. Да и узнала она все, что можно. Наталья, может, и видела преступника, но сейчас Клавдии про него не расскажет, это уж точно. Надо же, еще и милицию на сыщицу натравила! А в том, что черноволосый и чернобровый «дружок» преступником и был, сомнений у нее не оставалось. Приходилось радоваться тому, что узнала.

Собралась Клавдия на счет «раз». А уж выскочить из больничных покоев и вовсе было делом плевым.

Клавдия Сидоровна ехала в такси и пялилась машинально в зеркальце заднего вида.

– Женщина! Если вы еще раз скорчите мне рожу – не посмотрю на ваш возраст и высажу посреди дороги! – вдруг обозлился молоденький водитель.

Клавдия пришла в себя и уставилась в окно. Вот ведь нервный какой водитель попался. Ну, есть у нее такая особенность – дергать лицом, когда она о чем-то серьезно размышляет, так это от того, что мыслям в мозгу тесно, вот на щеки и выскакивают. А парень сразу на тебе, «высажу»! Нет, неуважительная молодежь пошла, никакого почтения к больному человеку!

Еще в подъезде ее встретила громкая музыка, которая доносилась прямиком из собственной квартиры Клавдии Сидоровны. Сыщица решительно открыла дверь ключом, промаршировала в комнату и оторопела – без любимой супруги Акакий с родственниками устроили замечательный бардак. Пустые салатницы, серые кусочки колбасы, рыбные консервы, красиво украшенные пучком засохшей петрушки, и пять разнокалиберных бутылок украшали стол. Возле стола в медленном танце топтались Катерина Михайловна с Петром Антоновичем и Татьяна, любимая соседушка, с Акакием.

– Я не поняла… – наливалась свинцовой яростью Клавдия. – А это еще что тут за оргии?!

Акакий отпрыгнул от партнерши, точно теннисный шарик. Татьяна принялась глупо хихикать и поправлять прическу. А Петр Антонович, который вздремнул на плече своей дамы, от голоса любимой невестки бодро дернул плечом и мгновенно забыл о Катерине Михайловне.

– Клавочка! Вот радость-то! А то я тут один пляшу, пляшу… Как ваши камешки? – принялся порхать старичок.

Он даже любезно подскочил к магнитофону и выдернул вилку из розетки – очевидно, голос Клавдии Сидоровны хотел слушать без музыкального сопровождения. Та же такого внимания к своей особе не заметила, не оценила, а сверлила супруга долгим, недобрым взглядом.

– Акакий, черт возьми! Я требую объяснения – что ты устроил в мое рабочее отсутствие?!!

– Клавочка, тут вовсе не Акакий, тут вовсе даже я виновата, – кокетничая с хозяйкой, принялась объяснять Татьяна. – У меня случился повод – неожиданно наступил день рождения, и я побежала поделиться радостью с соседями, вашими родственниками. И вот этот стол – только дань уважения ко мне, ей-богу!

– А где дань уважения ко мне? – не собиралась успокаиваться Клавдия. – Почему, скажи на милость, твой день рождения надо было устраивать у нас, да еще и в мое отсутствие? Ты что, не можешь найти себе ухажера? Что ты все к моему законному спутнику жизни лепишься?

– Ой, ну какие ухажеры, не понимаю? Тут появился один… красивый… Неделю за мной ухаживал, в театры водил, а про загс ни словечка. Говорит, что я его еще не полюбила как следует, что ему хочется исполнять все мои желания, быть незаменимым, но к законному супружеству он, мол, еще не готов. Скотина, да? Вот я и решила – наставлю ему с Акакием рога, и пусть потом локти кусает. Правда же?

Клавдия еще не совсем поняла, правда или нет, зато Акакий уже оскорбленно кричал:

– Ни фига себе! Татьяна Олеговна, это кому вы собираетесь рога ставить? Ухажеру вашему? Ну молодец! Он, значит, потом меня на гуляш порубит, и она счастливо отправится с ним в загс… Ну я вобще фигею!

– Акакий, бросьте, не берите в голову, – отмахнулась кокетка. – Не дурак же он, понимает: кто ж с вами по доброй воле шашни крутить станет, так только из глубокой мести. Он вас не тронет.

– Он, может, и не тронет, а вот я… – медленно закатывала рукава нежная супруга.

Вечер получился кровопролитным. Не то чтобы жена оказалась до крови охоча, просто нервы у несчастного главы семьи не выдержали, и у него открылось кровотечение из носа. Татьяна поспешила домой, подальше от нервного кавалера, Катерина Михайловна послала Петра Антоныча в аптеку, а сама уселась возле сына с горчичниками. В общем семья объединилась возле несчастного Акакия, и мир был восстановлен.

Уже вечером, когда Петр Антонович во время сериала, будто невзначай, уложил свою узловатую длань на колено невестки, Катерина Михайловна бодро воскликнула: