Парад нескромных декольте

– Да вы сами-то сядьте, – пригласил его Акакий. – От вас уже прямо в глазах рябит.

– Ага, сяду, – радовался неизвестно чему молодой хозяин. – Только у нас… Лизочка, а что, у нас только четыре табуретки? Вот неприятность какая! Это потому что мы квартиру снимаем. Вы посидите, я сейчас мигом к соседке, за стулом…

– А почему вы с мамой не живете? – невинно поинтересовалась Клавдия, когда Вадик унесся.

– Так как с ней жить-то? – вытаращила коровьи глаза Лиза. – Мы ведь с Вадиком теперь семья! Значит, должны по закону, отдельно жить.

– По какому это закону? – фыркнула Клавдия.

– Так как же! Мы с Вадиком расписались, и теперь, стало быть, отдельно жить имеем право. И потом – у нас ребенок будет! А мама только ворчит, жить учит…

– Значит, мама против, да?

– Ничего себе против… Она просто житья не дает из-за родителей Вадика! Сама с ними водилась, а на меня все время ворчала, чтобы я с них пример не брала. Мол, родители Вадика сами ничего не добились, все им с неба упало. А так, дескать, нельзя свою жизнь строить. Можно подумать, она в своей жизни чего-то добилась… Шляпница! Если бы отец деньгами не помогал, так мы бы, как англичане, только на овсянке сидели. А я не хочу жить, как она. «Стилистка»…

Клавдия уже налила себе мути из заварника – девчонка совсем не умела готовить. Даже чай. Бухнула в маленький чайничек полную пачку.

– Да вы пейте чай-то, все уже на столе, – вдруг спохватилась Лиза.

Под словом «все» она понимала заварник и сахарницу.

– Я ведь что тебе хотела сказать… – продолжала Клавдия, когда все занялись своими кружками. – Мама твоя сейчас в больнице, так ты бы съездила к ней, чего ж она одна-то…

– А что с ней такое? – насторожилась девчонка.

– Да ерунда, – отмахнулся Акакий, – кто-то отравить хотел, но не получилось.

Лиза поперхнулась чаем, закашлялась и выскочила из кухни.

– Кака, идиот! Она же беременная! Лиза, Лизочка… Вы не обращайте на него внимания, он у мамы единственный, после него она не захотела больше иметь детей, и я вот всю жизнь думаю – почему? – прокричала Клавдия девчонке.

Жора только шлепнул себя руками по коленям.

– Ака-а-а-кий Игоревич! Ну ведь говорила вам жена – не раскрывайте рот-то!

– Спасибо, что сказали… – вернулась Лиза за стол. – Завтра схожу.

– А почему вы у Вадика не живете? – осторожно спросила Клавдия.

– А зачем нам? Сами на квартиру заработаем и переедем.

– Откуда ж заработаете? – ехидно прищурилась Клавдия и перешла на доверительный тон: Ты вот сейчас в декрет отправишься, Вадик твой до Севера еще не доехал. А чем за эту квартиру платите?

– Ну так он же работает! – задохнулась от возмущения молодуха. – Вадик трудится! Он вот в командировку собирается, в дальние страны! На заработки! Месяца на три.

– В командировку… – задумчиво повторила Клавдия. – Наверное, опять грабить.

– Да чего уж грабить-то? – окончательно обиделась Лиза. – Можно подумать, он кажный день грабит-то! Грабеж – это ж дело пяти минут, а тут на три месяца собирается.

Жора с Акакием Игоревичем переводили глаза с одной женщины на другую, но так и не могли понять, о чем у них, собственно, беседа идет.

– А эти три месяца ты на что жить будешь с ребенком? – проявил интерес Акакий. – Твой муж тебе не говорил? А где он, кстати?

– Да! – всполошилась Клавдия. – А где Вадик-то?

– Дык… ушел. За табуретками, – моргал рыжими ресницами Жора. – Я думал, он принесет, мы и посидим по-человечески, допросим…

– Как это «допросим»? В честь чего? И кого? Нас, что ли? – оскорбилась Лиза.

– А то кого ж? Конечно, вас! Нет, теперь уже тебя одну, – металась по кухне Клавдия. – Нет, ну как же мы так, а?

– Но ведь он к соседке, Клавдия Сидрна, чего вы? – наивно успокаивал Жора.

– Да ничего я! Жди его теперь от этой «соседки»… Кака, ты помнишь, я тебе говорила, что с меня горжетку сорвали самым вероломным образом? Ну помнишь?

– Ага, Клавочка, помню. Ты еще что-то там про надругательство говорила…

– Ну так вот: этот самый Вадик и спер моего песца. Негодяй!

– Ой-ой-ой! Откуда вы знаете? – неуверенно кривилась Лиза. – Может, это и не он вовсе. Он вообще-то работает только в рабочем костюме, в шапочке.

– Конечно, в ней. Только я эту шапочку с него содрала! И чуть шею ему в тот раз не переломила. А надо было!

Жора расстроился чуть не слез, что так лопухнулся. Он подскочил к окну и стал выглядывать в форточку, точно скворец из скворечни. Конечно, Вадика на улице не наблюдалось.

– Ну, Клавдия Сидрна, я не знаю! Узнали же этого бандюгу и молчали! И где ж его сейчас найдешь?

Акакий же принял самый сосредоточенный вид и старательно выговаривал:

– Девушка, вас от тюрьмы сейчас может спасти только добровольное признание. Мы ведь не просто какие-то там гости, мы самые что ни на есть сыщики. И вы должны нам во всем признаться. Начнем: кто убил Ивана Павловича?

– А если вы сыщики, так и ищите! – выкрикнула девчонка, собираясь зареветь. – А я и вовсе ничего не знаю! Сижу себе дома, вся глубоко беременная, между прочим!

– Акакий Игрич! Да что вы с ней рассусоливаете? В обезьянник ее, да и дело с концом! – горячился Жора.