Парад скелетов

В отношении машин Боб Лосовски соблюдал строгую выборочность, соотносящуюся с его вкусами. Однажды возникала мысль о покупке «Бугатти», но, поразмыслив, Роберт Стивенс Лосовски [18] отказался от идеи. И остался при своих старых интересах, разъезжая на подобающих настоящему мужчине пикапах. Пусть «Бугатти» и разгоняется с места до шестидесяти миль [19] до того, как в «Шевроле Сильверадо» заведется двигатель, все-таки ни одна «Бугатти» не сможет проехать без задержки там, где проезжает «Сильверадо», единственный пикап в мире, имеющий, как грузовик, сдвоенные задние колеса. «Бугатти» или, скажем, «Феррари» больше к лицу городскому хлыщу, никогда не выезжающему за пределы идеального асфальта. Лосовски же много ездил по пересеченной местности и преград в виде бездорожья со своим пикапом не видел, ни разу «Сильверадо» не подвел его.

Служба капитана проходила не в черте города, а в лаборатории, заброшенной в Скалистые горы, где дорог в классическом понимании этого слова вообще нет. Но полноприводной пикап позволял проехать там, где даже верховая лошадь не всегда проходила. Это капитана Лосовски устраивало, и машина не только делала жизнь приятнее, но и значительно облегчала ее.

Собак он тоже любил выборочно. Когда-то выбирал себе самых крупных. Хотелось уважения. И потому первая его собака – ирландский волкодав. Самая крупная порода собак, как официально считалось. Но, плохо знакомый с кинологией, Боб Лосовски не понимал, что ирландский волкодав просто ростом высок, порода считалась утраченной в веках и искусственно восстановленной. А то, что удалось восстановить, никак не подходило к понятию «волкодав». Ирландский волкодав поджар и легок в кости. Может быть, он и в состоянии подрать волка, но другие собаки, которые к волку близко подойти побоялись бы, порой драли его самого. И это сильно задевало самолюбие Роберта. Он мечтал, чтобы его собака устрашала других – и людей, и собак. В этом он видел собственное возвышение. И желал хотя бы так компенсировать недостатки собственной внешности. Вообще-то по складу характера своего Лосовски был человеком вовсе не властным. Он не имел желания возвыситься над другими до такого уровня, чтобы главенствовать. Нет, он просто хотел быть равным. Но другие не хотели такого равенства. И это больно задевало самолюбие.

Чтобы возвыситься, Боб Лосовски старался хорошо учиться и в школе, и в колледже, и в университете, который потом бросил, так и не доучившись, решив связать свою жизнь с армией. Сначала он служил в корпусе морской пехоты, получил хорошую подготовку, и только потом, как одного из лучших офицеров, его предложили на должность командира испытательной группы DARPA. Здесь уже Роберт вошел, что называется, во вкус секретной службы. Ему нравилось быть для других неведомым и неизвестным и при этом обладать достаточной властью, с которой вынуждены были считаться даже старшие офицеры. Однажды, чтобы доставить к месту назначения важный груз, капитан Лосовски одним только телефонным звонком отобрал персональный вертолет у высокопоставленного генерала из Пентагона. Впрочем, такой факт не стал достоянием широкой гласности. И даже это Лосовски нравилось. Он себя нашел…

* * *

Человек, с которым капитан Лосовски намеревался наладить сотрудничество, был ему малоизвестен. А странные для американского произношения имя и фамилию – Ахматхан Айтмырзаев – капитан записал, потому что, даже обладая памятью, которую многие считали феноменальной, никак не мог это сочетание слов запомнить. Но выговаривать научился быстро. Особенно имя. И предпочитал при телефонных разговорах обходиться только именем.