Парад теней

— А вот и мы! — Пропустил вперед Рыжего Вадика и вдруг заметил среди вставших в связи с их появлением из-за стола Бориса Евсеевича. Хотел было что-то сказать, но его опередил Смирнов, решив представить Бобу вновь прибывших.

— Мой друг Вадим Устрялов.

Вадик поклонился, а Кузьминский от стола прокричал:

— А я его скрывал от Борястика! — По-видимому, круглый Борис Евсеевич исключительно провоцировал всех на амикошонство. Невозмутимый Смирнов продолжил:

— Мой друг Георгий Сырцов.

Сырцов тоже поклонился и, мгновенно перехватив инициативу у своего учителя, сам представил незнакомца:

— А это Борис Евсеевич Марин, предприниматель, владеющий большинством промтоварных магазинов нашего чудесного города. Сейчас занят строительством бензоколонок на самых хлебных местах. Энергичен, хваток, смел. Личное состояние подкатывает к сотне миллионов в долларовом исчислении. Рад познакомиться, Борис Евсеевич.

Сырцов продемонстрировал такое наступательное обаяние, что многое видавший в этой жизни Борис Евсеевич почел за лучшее в данной ситуации в словесное фехтование не вступать, а плыть по течению разговора, по возможности не особо теряя лицо.

— К моему глубокому сожалению, вы несколько преувеличили мое личное состояние, Георгий Петрович, — огорченно признался он и пожал Сырцову руку.

— Будя, будя прибедняться-то! — проворчал Кузьминский.

— Не обращайте внимания на этих нахалов, Борис Евсеевич. Просто у них такая дурная привычка: непременно для начала покусать новичка, — утешила Лидия Сергеевна Марина.

— Очень милый и весьма своеобразный у вас дом, — поблагодарил Лидию Сергеевну Борис Евсеевич.

— Дом и люди в нем, — опять влез в разговор Кузьминский.

Чересчур много внимания особе предпринимателя, чересчур. Лидия Сергеевна ласково спросила у вновь прибывших:

— Поужинаете, мальчики?

— Пока нет, — за двоих ответил Сырцов.

— Водочки с устатку? — Немыслимое из ее уст предложение.

— Пока нет. — Сырцов был тверд, как утес, о который в бессилии бьются волны.

— Жжет? — все понял Дед.

— Не то слово, Александр Иванович, — признался Сырцов. Смирнов встал, осмотрел всех присутствовавших и удивился:

— Во дело! Хотел на конфиденцию избранных пригласить, а, оказывается, все нужны за исключением малолетней Ксюшки.

— Я попрошу! — всерьез заорала Ксения и кулаком трахнула по столу так, что мелодично зазвенели хрустальные бокалы.

Дед понял, что перебрал, и успокоил в обиде отвернувшуюся от него девицу:

— Уж и пошутить нельзя! Я пошутил, Ксюшенька, пошутил!

Ксения улыбнулась и ответила часто здесь поминаемой фразой открытки сороковых годов:

— Шути, любя, но не люби, шутя.

— Вместо конфиденции — круглый стол! — возгласил успокоенный Смирнов, — а кто его приберет?

Быстро убрали со стола. Смирнов самолично стянул скатерть. Как по команде, все окружившие столешницу сосредоточенно уперлись в нее руками. Ни дать ни взять — военный совет, только карты генерального наступления не хватало. Вадим Устрялов открыл кейс и, подняв, вытряхнул его над столом. На коричневой плоскости возникла внушительная горка сильно выгнутых от спешной сушки фотографий.

— Вадик, ты — стахановец! — похвалил своего левшу Смирнов. — А может быть, и ударник коммунистического труда! Когда успел?!

От слов Смирнова Вадик даже зарделся и, чтобы скрыть смущение, пробурчал сурово, стараясь ни на кого не глядеть:

— Успел, коли надо. Трудно было только на приличную четкость выводить.

Азартный Кузьминский уже рассматривал на фотографиях заваленные стены, усеченные лица, пол-лица, четверть, скошенный общий план. Естественно, зажигалка в нервных руках — не «Контакс» на штативе. Налюбовавшись, Виктор обнял за плечи стоявшего рядом смущенного Константина.

— "Доктор Мабузо"! "Руки Орлака"! Ты, Костя, — славный продолжатель традиций немецкого экспрессионизма двадцатых годов.

15

— Разрешите? — уже войдя, справился Андрей Альбертович.

Галина Васильевна внимательно осмотрела парадный его двубортный костюм, слегка диковатый, ядовито-синий галстук, портфель, блестящие в металле башмаки. На миг перевела взгляд на не пошевелившегося Кирилла Евгеньевича, у окна пялившегося на неприбранный двор, и разрешила.

Андрей Альбертович прошел к столу, выдвинул стул, сел, бухнул на раритетную карельскую березу свой портфель и поздоровался с горбатовской спиной:

— Здравствуйте, Кирилл Евгеньевич!

Кирилл ненадолго обернулся:

— Здравствуйте, Андрей Альбертович, — и возвратился к созерцанию задворок.

Галина Васильевна поняла, что разговор придется вести ей, и, еще раз окинув насмешливым взглядом экзотический наряд сыщика, спросила:

— Надеюсь, Андрей Альбертович, вы сегодня, наконец, с полным отчетом?

— Так точно, Галина Васильевна! — успокоил ее Андрей Альбертович и для убедительности приподнял над столом свой крутобокий портфель.

Галина Васильевна продолжила ледяным тоном:

— Надеюсь, вы ознакомите нас с вашими выводами?