Парад женихов

– Мол, если у прежних хозяев ничего не получилось со строительством, и у тебя не получится. А если и получится, то толку все равно не будет.

– Какая чушь! Уверена, ты будешь очень счастлив в своем новом доме.

– Мы будем счастливы, – поправил ее Костик. – Ведь я строю его для нас с тобой.

Ната даже растерялась. Костик произнес это таким уверенным тоном, словно дело это было между ними давно решенное. А между тем Ната даже не давала своего согласия, чтобы где-то жить с Костиком, пусть даже в новом и прекрасном доме.

Она хотела сказать об этом Костику, но не решилась. Он был так счастлив, что она здесь. Он с такой гордостью показывал ей все и объяснял, где у них будет гостиная, где кухня, где детские.

Он запланировал целых три детские комнаты и даже готовил для них пристройку!

Не веря своим ушам, Ната слушала, как он рассказывает про еще одну пристройку, которую легко будет сделать, когда количество детских спален понадобится увеличить.

Ната не сводила глаз с Костика и пыталась понять одну вещь. Он вообще здоров? Как можно строить такие далеко идущие планы, даже не спросив, согласен ли партнер на это.

Но когда Ната спросила у Костика про его здоровье, он заверил, что полностью обследовался и с ним все в полном порядке, он может вступать в брак и может стать отцом.

Да, этот человек ко всему подходил ответственно и серьезно.

– Костик, раз уж мы с тобой такие близкие люди, что даже детей общих планируем завести, скажи мне, откуда у тебя деньги? На открытие бизнеса, на строительство дома, на машину, в конце концов?

Ната спросила в шутку, но Костик юмора не понимал. Он все воспринимал серьезно.

И, взяв Нату за руку, произнес:

– Я тебе расскажу. Но пообещай, что ты выслушаешь меня до конца.

– В происхождении твоих денег есть что-то темное?

– Ты сама должна будешь рассудить.

Речь Костика звучала так торжественно, что Ната рассмеялась:

– Если ты готовишься признаться мне в каком-то преступлении, лучше не надо.

Она снова пыталась шутить. Ну какой из Костика преступник! Но Костик отчего-то не смеялся.

– Частично я что-то скопил, – продолжил он, – под некоторые нужды я взял кредит, где-то мне помогли родители. Ну а остальное… Остальное фактически принадлежит тебе, Ната.

Ната его словам очень удивилась.

– Как это?

– У твоего брата нет других наследников, кроме тебя. Верно?

– При чем тут мой брат?

– А раз наследников у него нет, значит, все, чем он владел на момент смерти, принадлежит тебе.

– Но у Макса ничего не было, кроме квартиры.

– Ошибаешься. И речь сейчас идет не о квартире.

– А даже если у Макса что-то и было, как оно могло попасть к тебе?

– Я все тебе расскажу. Но сначала пообещай, что ты будешь помнить: что я сделал, я сделал только ради тебя. Ради твоего счастья. Ради нашего с тобой счастья.

– Что же ты сделал?

Ната сама не понимала, почему так разволновалась.

Это же Костик, твердила она себе. Милый и простодушный Костик, которого она знает сто лет. От него не может быть никакой беды. И все же… все же она с каждой минутой все сильней леденела от ощущения чего-то непоправимого и ужасного, что надвигалось на нее.

– Я же работал в пиццерии, которая принадлежала твоему дядюшке. Верней, это была целая сеть пекарен при ресторанах быстрого питания, которые так и назывались «У дяди». И сам он частенько приезжал к нам, чтобы перекусить. Он не любил дорогих пафосных мест, ему нравилась простая еда, которой мы торговали. С ним приезжали еще два-три человека, его друзья, как я понял. И однажды, обслуживая их столик, я услышал твое имя и увидел, как эти трое передают из рук в руки твою фотографию. Тебя на ней с трудом можно было узнать, в жизни ты выглядела иначе, но они произнесли твое имя, а значит, и на фотке тоже была ты. Конечно, я завис неподалеку, слушая, о чем они говорят.

Подслушивая, иной раз можно узнать очень много интересных вещей. Костика теперь было за уши не оттянуть от столика, за которым хозяин вел диалог со своими тремя друзьями.

Ему повезло, что эти четверо не обращали на него никакого внимания. Он был просто частью этого заведения, и они относились к нему примерно так, как с столу, чашке или ложке, как к чему-то неодушевленному и не имеющему собственного мнения.

– Так я и узнал, что хозяин нашего ресторанчика – это твой дядя. И что он собирается оставить наследство тебе и твоему брату.

Фотография Макса тоже лежала на столе. И Костик хорошенько рассмотрел брата своей любимой девушки, чаще обычного подходя для этого к столику, что-то принося, что-то убирая.

– И когда же это было?

– Разговор у них состоялся за неделю до смерти твоего дядюшки. И мне кажется, он что-то предчувствовал. Или даже точно знал, что умрет. Поговаривали, что он покончил с собой, потому что ему стало невыносимо скучно жить. Правда, я не понимаю, как с такими деньгами, какие у него были, можно соскучиться настолько, чтобы захотеть умереть.

Костик был в своем репертуаре. Трезвый подход ко всякому вопросу, вот чего так не хватало Нате. Костика не мучили какие-то отвлеченные мысли, он всегда четко знал, что, когда и как он должен сделать.