Парадигма крови (СИ)

- Он наш? – осведомилась Карина, наблюдающая разгорающийся пожар.

- Наш, – ответила я, – пойдем, здесь воняет. Выводи нас, черный!

Мы вышли из дверей, следуя за негром, что послушно шел вперед. Миновав коридор, мы оказались у входа на нижний этаж подвала. Из небольшого помещения у входа открывались еще две двери. Я «посмотрела» сквозь одну из них. Грандиозный полутемный зал освещался лишь мерцающими огнями бесчисленных синих свечей. В центре темнел покрытый черным покрывалом алтарь, а на полу красовалась по всем правилам выведенная пентаграмма.

- Вот и «святилище»! – констатировала я.

«Глянув» во второй проход, я обнаружила ряды тюремных камер и напряженно прислушивающегося охранника с автоматом на толстом брюхе.

- Что нужно сделать, чтобы «месса» началась? – спросила я у негра.

Тот ответил, все так же глупо улыбаясь:

- Привести жертву и ударить в гонг в Темном Зале. Все соберутся и Хозяин – тот, кого вы сожгли, придет и начнет обряд.

Я даже не удивилась, что его речь стала понятной для меня. Теперь я знала все языки мира.

- Упростим процедуру, – сказала я, глядя в расширенные зрачки «зомби». – Пойди, и убей того человека, что стоит за этой дверью.

Негр послушно повернулся и направился к двери в узилище.

- Госпожа, я чувствую запах свежей крови! – сказала Карина, раздувая изящные ноздри. – Похоже, там дети, о которых нам говорил покойник Алекс! Может, нам все-таки поесть, прежде чем мы продолжим?

Она выжидательно глядела на меня. Я медлила с ответом, прислушиваясь к своим ощущениям.

Я почувствовала прилив жгучего голода, такого знакомого и такого повелительного! О, этот Голод, такой характерный для дракгардов! Как много о нем сказано, как много написано во всех человеческих книжицах, описывающих вампиров! Дракгарды, втиснутые в слабое человеческое тело, всегда испытывают это щемящее и мучительное, сладкое и побуждающее чувство. Человеческий организм настолько беден и скуден чулель, что дракониды, ставшие на время дракгардами, вынуждены все время питаться, поддерживая свою душу извне.

Поскольку чулель, или как ее еще называют «душа» заключена в крови, что наполняет наши тела, дракгарды ВСЕГДА жаждут крови! Я усмехнулась: покойник Алекс был прав, называя нас «вампиры», «бессмертные», в одном он только ошибся: никто не живет вечно в ОДНОМ теле! Теперь, стоя у ворот Миктлана, ему придется в этом убедиться.

Его грязная душа будет съедена Пожирателями Душ – детьми Чикунави-акатль – старой богини Пожирательницы Грязи, очистится и вольется в чистую и непорочную силу тэотля – Мировой Души, частью которой является чулель – личная душа живых существ. Тэотль, пронизывающий все и вся, та сущность мира, из которой черпают боги, та сущность, часть которой вкладывается в каждое существо при рождении, поглотит его, растворит и исторгнет вновь, новорожденной чулелью.

«Ну что же, тэотлю все впрок!» – подумала я, и снова уставилась на дверь, за которой скрылся наш черный зомби. Он пробыл там всего минуту – и дверь медленно отворилась.

Наш подневольный проводник перешагнул через содрогающееся в последних конвульсиях тело охранника и встал перед нами, все так же тупо улыбаясь. Я похлопала его по горячему плечу и вошла в тюремное помещение. За прутьями решетки самой первой камеры, скорчившись в углу, сидела молодая девушка в полупрозрачном балахоне. Длинные светлые волосы растрепались по ее плечам, лицо было спрятано в ладонях. Карина хищно втянула воздух, глаза ее сверкнули. Девчонка подняла бледное лицо и затравленно уставилась на нас из своего угла. Я тихонько потянула носом – от девушки шел непередаваемый «лакомый» аромат. Я отступила от решетки и пошла дальше, туда, где за глухой дверью слышалось слабое дыхание и тихие всхлипы. Повинуясь моему знаку, негр, что неотступно следовал за нами, отомкнул и эту дверь. В этой камере были дети. Три мальчика и три девочки четырех-пяти лет. Все они были голенькие и почти все спали, зарывшись в разбросанную на полу солому, подобно слепым кутькам. Похоже, что малышей чем-то опоили. Один из мальчишек поднял голову и уставился на нас осоловелыми от слез и зелья глазами. Он некоторое время молча смотрел на нас, затем поднялся и сел. Его шатало точно от сильного ветра. Едва слышно он заговорил что-то. Карина переводила:

- Тетя, – сказал мальчуган, глядя на меня. – Тетя, не убивайте нас, пожалуйста! Я буду всегда слушаться маму и папу! Я не буду отдавать кашу Джеку, и я никогда больше не буду сваливать все на Эмили! Если Вы нас убьете, моя мама будет очень сильно плакать и заболеет! Тетя, моя мама очень хорошая и я ее сильно люблю! Тетя, нам очень страшно, Хелен даже рвет!

Еще один мальчик поднял голову и вдруг улыбнулся:

- Тетя! Вы отвезете нас домой, плавда? А этих дядек нузно посадить в полицию!

От детей шел сильный и теплый запах, напоминающий запах свежеиспеченного хлеба. Во мне родился болезненный спазм. Я почувствовала легкое головокружение.

- Так что же, хозяйка? – нетерпеливо спросила Карина, кладя подбородок мне на плечо, ее голос напряженно звенел.