Парадигматик

– Пойдем, – стараясь не смотреть на меня, строго сказала мама, взяла мальчика за руку и, прилагая некоторые усилия, повела к песочнице. Он выворачивал шею, чтобы через плечо смотреть на меня, не отрывая взгляда. – Извинись перед ребятами!

– Извините, – послушно сказал он.

– Уходи, – испуганно ответила девочка, держась за плечо присевшей рядом своей мамы.

– Мама, пойдем домой, – сказал мальчик и последний раз посмотрел на меня сквозь меня.

Я понял, что стою на перекрестке и только что открыл глаза. На цифровом табло под светофором высветилось число двенадцать. Посмотрел на часы – они были. И показывали без двадцати три. Оглянулся: по улице неторопливо шел плотный мужик в потрепанном пальто с авоськой в руках, прямо на него несся сломя голову молодой человек с оранжевой герберой. Вот, они сравнялись, молодой человек в последний миг попытался обогнуть мужчину, зацепился за авоську, споткнулся и растянулся по грязному асфальту, смяв грудью красивый цветок.

Мужик замысловато выматерился и добродушно добавил:

– Зачем же торопиться так, парень? Благородный мужик всегда опаздывает на свидание – и приходит одновременно с дамой. Учись.

Он поставил авоську на грязный асфальт, покряхтывая, наклонился, схватил за подмышки потихоньку уже встававшего торопыгу и резко – так что молодой человек аж квакнул – поставил его на ноги.

Их обогнали два парня, чуть замедлили шаг, осмотрели внимательно диспозицию и пошли дальше. Я услышал фрагмент их разговора:

– Нехило шлепнулся.

– И нафига они цветы покупают?

– Чтобы трахаться, я тоже покупал, только не получилось.

– А если маме цветы даришь?

– Они уже мамам не дарят ничего. Это в первом классе дарят.

Толстяк с неудачливым любовником уже курили «Балканскую звезду». Один был весьма доволен, второй растерян и жалко потирал ушибленный локоть.

– Об авоську зацепился..

– Да я понял. Так вот бывает, парень! Все идеально, а какая-то авоська весь кайф обломит…

Встреча с полицией мыслей состоялась. Ровно вовремя и в назначенном месте. Я ожидал почти чего угодно. Возможно, думал я, немного знакомый на вид сорокалетний мужчина подойдет, попросит прикурить и потом скажет: «пойдемте со мной». Возможно, остановится черная машина, и водитель скажет: «Давай подвезу, дружок». Возможно, меня ударят по голове, и я очнусь на застекленном балконе особняка посреди леса. Возможно, я просто услышу голос внутри себя, он будет говорить, говорить, говорить, я буду стоять и смотреть на сменяющиеся огни светофора, а потом наступит молчание, и я отправлюсь домой на такси. Что угодно, только не то, что произошло.

Полицию мыслей действительно трудно понять. «Они играют со временем и хранят чужую память», – вот что теперь я говорю о них тем, кто меня спрашивает.

Сломанные цветы

Теперь точно было необходимо одиноко посидеть в мягком кресле темной кофейни. Прийти в себя.

Но, к сожалению, нельзя было идти туда, где я мог бы посидеть в одиночку. Я честно и старательно выполняю свою работу, поэтому подобрал испачканную сломанную герберу с асфальта и направился в торговый центр у метро Новослободская. Войдя с бокового входа, я взлетел по лестнице на третий этаж.

Здесь было расположено с десяток игровых автоматов; некоторые из них имели кресла и руль, возле других нужно было стоять и держаться за джойстик. За двумя рядом стоящими автоматами с игрой «Зловещие зомби» сидели на мягких стульях и напряженно улыбались друг другу, временами отвлекаясь от интересной игры, две молодые женщины в узких, чрезвычайно тугих, даже наверняка натирающих косточку при ходьбе, сапожках.

Именно их я искал. Третий автомат был свободен, и я присел на стул, отвернувшись от экрана с лупоглазой беззубой зеленой рожей.

В голубых глазах и на всем румяном лице, сияющем белоснежной улыбкой, – на лице стройной высокой девушки в обтягивающей кофточке, подчеркивающей контур ее великолепной груди, было написано удовольствие. Она повела головой, откинув назад густую прядь огнисто-рыжих волос, и сказала своей изящно одетой с преобладанием голубых и ярко-зеленых тонов подруге:

– Ты представляешь, он делает все, как я хочу… – сразу повернулась к экрану и стала колотить тренированным пальцем с длинным ногтем по большой красной кнопке; из пулемета на экране посыпались снопы рыжих искр, и скопившиеся полчища страшных мертвецов начали таять, превращаясь в ошметки мяса. – Получайте! Получайте, сейчас я вас!

– Еще бы! Ты так многих отшила! Неудивительно, что он такой послушный, – ответила умевшая с чрезвычайным вкусом одеваться ее подруга, отвлекшаяся на секунду от игры, и с новой силой принялась насиловать джойстик. Легионы нежити падали, подкошенные выстрелами зелено-голубого лазера.