Парадиз–сити

Пуллмэн попытался освободиться от пут собственного пиджака и от тяжести Ло Манто, который всем весом наваливался на него сверху. Однако Ло Манто уподобился разъяренному быку. Сейчас никто не в состоянии был укротить захлестнувшую его ярость из–за гибели Сильвестри — человека, к которому он испытывал не просто привязанность, а любовь и уважение. Фрэнк Сильвестри, при всей своей жестокости, неизменно помогал ему — еще с тех лет, когда Ло Манто был малолеткой. От хладнокровного убийцы мальчишка, оставшийся без отца, ничего, кроме добра, не видел. Сильвестри служил для него главным источником сведений о происходящем внутри преступного семейства Росси, но не потому, что утратил верность своей бригаде, а из чувства дружбы к молодому полицейскому. Он никогда не раскрывал перед Ло Манто всю информацию, а заставлял детектива рассчитывать шаги на основе тех крох, которые ему время от времени подбрасывал. Они редко беседовали, зная, что такие разговоры таят смертельную опасность для обоих. Они также взяли за правило никогда не появляться вдвоем на людях. Общение происходило через третьих лиц или с помощью закодированных «стратегических» объявлений в газетах, а также по сотовому телефону, по защищенным от перехвата каналам. Их отношения насчитывали более тридцати лет, и оба знали, что однажды этим отношениям неизбежно придет конец. Но ни Ло Манто, ни Сильвестри ни за что не поверили бы, что точку поставит такая ничтожная гнида, как Рок Пуллмэн. Такое и в самом страшном сне не могло привидеться ни полицейскому, ни гангстеру.

Ло Манто двинул правым коленом Пуллмэну под дых и отступил, когда тот сипло охнул. Затем он развернулся и с неистовой силой обрушил кулак на переносицу врага. Послышался хруст, и из ноздрей негодяя фонтаном брызнула кровь. Полицейские в форме вышли из–за служивших им щитом машин и находились теперь на расстоянии менее метра от дерущихся. Однако Ло Манто был слишком ослеплен гневом, чтобы заметить их. Сейчас на этом месте, перед круглосуточно открытой аптекой, он беспощадно карал того, кто убил его друга.

Взмокнув от пота, Ло Манто устало прислонился мокрым лбом к потрескавшемуся стеклу витрины. Краем глаза он видел, как двое полицейских хлопочут над зверски избитым Пуллмэном. Дыхание было частым, мышцы груди сводило, сердце билось как бешеное, костяшки пальцев распухли и были вымазаны кровью. Один из патрульных подошел и застыл рядом. Полицейскому, который повадкой походил на молодого Дензела Вашингтона^[26], было лет под тридцать. На лице — порез от бритвы; ручищи толстые, способные любую кость сломать, точно прутик.

— Вы так работаете? — осведомился он. — Или отдыхаете?

— Я коп, — просипел Ло Манто, все еще не в силах восстановить дыхание. — На спецзадании. Можете спросить у своего начальника, капитана Фернандеса.

— Я так полагаю, что парень, которого вы обработали, связан с другим стрелком, которого мы нашли вырубившимся на стадионной парковке, — заметил полицейский. — А оба они имеют отношение к старику, у которого три пули в голове.

— Возьмите у обоих отпечатки пальцев и прочие биологические данные. — Ло Манто исподволь начал брать под контроль обстановку на месте преступления. — И пушки их проверьте на предмет отпечатков и истории. Пули — на экспертизу. Этот, с кровавыми соплями, — главный. Другой, возле машины, — его сообщник.

— Надо бы вам в отделение зайти, рапорт составить, — посоветовал полицейский. — Оформить все чин по чину — что, мол, участвовал в официальном задержании и так далее.

Ло Манто посмотрел в лицо молодому служителю порядка, потом перевел взгляд на его нагрудную табличку с именем.

— Не надо мне никакого официального участия в задержании, офицер Томпсон, — сказал он. — Это целиком ваша заслуга. А я подтвержу ваши героические действия. Утром буду у капитана.

— Но нити–то у вас, детектив, — подчеркнул Томпсон.

— Вы без труда сами восстановите картину, — ответил Ло Манто, отрываясь от витринного стекла. — А то, чего не хватает для полной ясности сейчас, легко вытащите из этих двух козлов в наручниках.

Потрепав Томпсона по плечу, Ло Манто медленно потащился к станции метро.

— Могу дать машину, — предложил ему вслед Томпсон.

— Хочу побыть один, — отказался Ло Манто, — проветрить немножко голову. Ночь выдалась долгая, а следующая будет еще длиннее. Хотя, знаете, вы могли бы оказать мне одну важную услугу.

— Связанную с нарушением закона? — осведомился офицер Томпсон, красивое лицо которого расплылось в улыбке.

— Ну, что вы, — с тихим негодованием ответил Ло Манто. — Мне тут машину пришлось позаимствовать — я завел ее, сломав замок зажигания, и перегородил ею выезд с парковки. Не будете ли так добры вернуть ее человеку, который до сих пор выплачивает за нее кредит?

— Это ваш знакомый или мне в бардачок лезть, чтобы установить имя по регистрации? — спросил Томпсон, безуспешно пытаясь согнать с лица улыбку.