Парадиз–сити

— Мы почти приехали, — сказал он. — Вон там нужно будет повернуть налево.

Дженнифер перестроилась в левый ряд, взглянула на дорожные указатели и с любопытством осведомилась:

— И что нас ожидает в Музее средневекового искусства?

— Ответ на твой вопрос скрывается в нем самом. Там нас ожидают великие произведения средневекового искусства. А также двое наркодилеров, желающих без помех провернуть очередную сделку. Это идеальное место для того, чтобы не спеша прогуляться и побеседовать.

* * *

Двое мужчин равнодушно смотрели на древний крест, стоявший в прозрачном кубе из толстого стекла. После удушающей жары, царившей снаружи, находиться в этих прохладных залах было просто наслаждением.

Тот, что был повыше, в черной рубашке с короткими рукавами и коричневых слаксах, пристально рассматривал небольшую группу посетителей и следил за их реакцией на в изобилии представленные здесь шедевры. Несмотря на то, что часы показывали всего одиннадцать, народу здесь было полным–полно. Это был обычный для буднего дня набор публики: старшеклассники со скучающими лицами, которых вывезли на экскурсию помимо их воли, пенсионеры, решившие на старости лет расширить кругозор, и ученые, рассматривавшие экспонаты с таким видом, будто обладают неким тайным знанием, недоступным для остальных. Никто из этих людей не заинтересовал высокого мужчину. Свернутой в трубку музейной брошюрой он похлопал по плечу своего спутника и сказал:

— Тут его нет. Пойдем посмотрим в других залах.

— Это место буквально пропитано историей, Бруно, — мечтательно проговорил второй мужчина — ниже ростом, с длинными, до плеч, волосами, помятым, но все еще моложавым лицом и обходительными манерами. — Какая жалость, что я не знал об этом музее раньше!

— Знаешь что, Терри, когда будет свободное время, придешь сюда и разглядывай всю эту рухлядь хоть до ночи, — грубовато ответил долговязый. — А сейчас нужно дело делать.

И они двинулись по прохладным сумрачным коридорам.

В трикотажной рубашке и серых брюках с безупречными стрелками, подтянутый, с идеальным пробором, Терри скорее походил на школьного учителя рисования, нежели на наркодилера каморры. Обычно он предпочитал работать один, но эта сделка свалилась как снег на голову, поэтому пришлось взять с собой в качестве охранника этого верзилу, который теперь тащился рядом с ним.

Бруно Магро была уготована участь простой шестерки, наемного ствола на службе каморры, чем он был обязан своему умению быстро и ловко обходиться с оружием. Если возникала возможность того, что кто–то попытается сорвать сделку, Бруно был готов палить даже по толпе безоружных, ни в чем не повинных людей.

Люди, подобные Бруно, использовались в качестве пушечного мяса. О деталях очередной сделки им если и рассказывали, то очень немногое, но они не роптали, довольные хотя бы такой работой. Они надеялись, что в дальнейшем им будут поручать более ответственные и, значит, более высокооплачиваемые задания и со временем они сумеют войти в круг избранных лидеров каморры. Однако этим надеждам было не суждено сбыться.

Будущих членов каморры отбирали, когда они находились еще в детском возрасте, начиная с шести лет, а затем давали им образование, развивая в этих мальчиках и девочках их природные склонности и таланты. Войдя во взрослую жизнь, они были готовы начать зарабатывать деньги — как законными, так и преступными методами.

Терри был сыном неаполитанской проститутки. За два дня до того, как ему должно было исполниться семь лет, мать отвела мальчика в местную семью ка–морры и оставила там навсегда, а в благодарность за щедрый дар ее на целую неделю освободили от уплаты обязательной дани. Во время обучения в ребенке открылась природная склонность к математике и геометрии. Он окончил среднюю школу в Неаполе, а затем продолжил образование в Англии и получил степень бакалавра в Нью—Йорке. К тому времени, когда Терри Фоссино получил последний из своих дипломов, он уже был опытным и пользующимся доверием оперативником каморры, работающим на ниве наркоторговли. Он осуществлял миллионные сделки и отмывал вырученные деньги, прогоняя их через шесть банков в пяти разных странах, прежде чем они — уже совершенно легальным образом — оседали на счетах каморры. Терри Фоссино был поистине неоценимым приобретением для каморры.

Терри привел Бруно в боковой коридор, и оба мужчины прислонились спинами к стене, пропуская цепочку экскурсантов.

— Ты уверен, что это — именно то место? — спросил Бруно, в голосе которого уже слышались нервные нотки. — Для меня здесь все выглядит одинаково.

— Если они не появятся через пять минут, станет понятно, что либо я ошибся, либо они решили не приходить, — ответил Терри, оставаясь невозмутимым, словно хирург.

— И что тогда? — задал новый вопрос Бруно, пытаясь разглядеть в полумраке выражение лица Терри.

— Тогда мне придется кого–то наказать за то, что этот кто–то что–то напутал, — ответил Терри еще более бесстрастным тоном. — И, возможно, это будешь ты.

Бруно фальшиво хихикнул.

— Очень смешно, — проговорил он. — Обожаю работать с юмористами.