Парадиз–сити

Раз в месяц к Дельгардо приходил его племянник — бывший коп из Бруклина — и проверял все помещения на наличие «жучков». Дельгардо не курил и не пил ничего крепче пива, зато он был в курсе всех последних событий, уличных слухов и новостей криминального мира. Он любил женщин и буквально расцветал, когда в его магазин входила симпатичная барышня, желающая задешево купить сладости с истекшим сроком годности.

Из проигрывателя, стоявшего в глубине магазина, с утра до вечера лилась негромкая музыка.

Дельгардо был фанатом звукозаписывающей фирмы «Мотаун», покупал все выпускаемые ею синглы и диски групп, которым посчастливилось добраться до Детройта. Он знал поименно всех музыкантов этих групп, а также названия всех записанных ими песен. Он мог моментально подсчитать, насколько расходится официально заявленный заработок той или иной группы с реальным. «Если хочешь украсть и остаться чистеньким, — сказал он как–то раз в разговоре с Ло Манто, — постарайся попасть в шоу–бизнес. В этом

мире не нужен ни нож, ни пистолет. Просто найди кого–нибудь, кто знаком с кем–нибудь, работающим на звукозаписывающую фирму, — и дело в шляпе!»

Хотя они никогда не обсуждали эту тему, Ло Манто знал, что Дельгардо когда–то был близким другом его отца и трогательно заботился о нем. Большую часть свободного времени мужчины проводили, сидя на деревянных ящиках у входа в магазин Дельгардо, потягивая холодное пиво из спрятанных в бумажные пакеты бутылок и обсуждая спортивные новости под звуки музыки групп «Четыре вершины» или «Искушения». Ло Манто также знал, что Кармине Дельгардо делал все возможное, чтобы уберечь отца от столкновения с людьми, которые впоследствии убили его. Он пытался успокоить его, убедить в том, что искать защиты не у кого и необходимо смириться, но — тщетно.

Ло Манто также знал, что Дельгардо известно об отце и его конфликте с каморрой гораздо больше, чем сам он сумел выяснить из гулявших по окрестностям слухов. Он не знал лишь одного: суждено ли им когда–нибудь поговорить на эту тему.

* * *

Бартони включил четвертую передачу и перестроился в левый ряд скоростного шоссе. Теперь солнце светило им в спину, а справа, в нескольких милях от дороги, раскинулся городок Салерно.

— Можешь не спешить, — сказал он Ло Манто, который сидел на пассажирском сиденье, жевал сразу две пластинки жвачки и смотрел на пробегающие за окном фермы. — Даже после того, как ты найдешь

Паулу, не торопись возвращаться. Отдохните, погуляйте по городу…

— Ты, похоже, не сомневаешься в том, что я ее найду, — проговорил Ло Манто, поворачиваясь к старшему инспектору. — Когда я окажусь в Нью—Йорке, пройдет уже пять дней с момента ее исчезновения. Ты знаешь лучше других, насколько малы в таких случаях оказываются шансы на успех.

— Тут уж ничего не поделаешь, — пожал плечами Бартони. — Но худшего исхода следует опасаться лишь в том случае, если целью была сама Паула, в чем лично я сомневаюсь.

— Кто же, по–твоему, является мишенью?

— Каморра в Нью—Йорке разрослась и набрала силу, — заговорил Бартони. — Она укоренилась там не хуже, чем в Неаполе. Два города подпитывают друг друга. Сила каморры в Неаполе укрепляет мускулы каморры в Нью—Йорке, и ущерб, нанесенный одной, воспринимается как удар по ним обеим.

— Мы хорошо покусали этих подонков, — заметил Ло Манто. — Не настолько сильно, чтобы поставить их на колени, но времени, денег и людей благодаря нашим усилиям они потеряли изрядно.

— Вот именно, — кивнул Бартони, — а каморра воспринимает это крайне болезненно и старается избавиться от любого, кто наносит ущерб их бизнесу.

— Но при чем тут Паула? — вздернул брови Ло Манто. — Они никогда не похищают детей. Это слишком рискованно и неприбыльно.

— Верно, — согласился Бартони, переводя взгляд с дороги на Ло Манто и обратно. — Когда я, как ты сейчас, работал на улицах и в моем районе появлялся стервятник, пытавшийся сделать деньги на невинных ребятишках, я незамедлительно доводил это до сведения каморры, и через несколько часов он становился воспоминанием.

— И тем не менее ты видишь связь между каморрой и исчезновением Паулы? — Ло Манто провел ладонью по густым волосам. Его мысли метались, он лихорадочно пытался сообразить, каким образом пропажа его племянницы может быть связана с преступниками, которых он преследовал на протяжении всей своей жизни.

— Если она — не мишень, значит, она — приманка.

— Это всего лишь твоя интуиция или нечто большее? — осведомился Ло Манто.

— Ты не единственный, у кого есть друзья в Нью—Йорке, — хмыкнул Бартони. — Кроме того, мои друзья старше, занимают более высокие посты и, следовательно, знают больше твоих.

— Я тебя очень внимательно слушаю.

— Семья, в которой жила Паула, чище первого снега, так что на них грешить не приходится.

— Это мне известно, — буркнул Ло Манто. — Расскажи мне то, чего я не знаю.