Парадизе

После этого полная сорокалетняя женщина весь оставшийся путь до дома жаловалась Фёдору на бестолкового мужа-пропойцу. Водитель качал головой и жалел её. Она вышла последней, в спальном неблагополучном районе. Её грузная фигура спешно скрылась в дверях грязного общежития. Фёдор некоторое время смотрел ей вслед. Затем перевёл взгляд на часы: 00:05. Через полчаса ему забирать ещё одну партию работниц со швейной фабрики. Пенсионер развернул фургон, включил радио и поехал в весеннюю прохладную ночь.

Глава 3

За 40 лет до описываемых событий…

Безжалостно палило раскалённое июльское солнце. В ярко-синем небе не было ни облачка. Две недели жары превратили полевую дорогу в пыльную кашу. Испепеляющие лучи оранжевого светила сожгли степь – невысокая трава приняла осенний желто-серый окрас. Спрятались от изнывающего зноя в тени леса звери и птицы. Даже назойливые слепни притаились и смолкли где-то в кустах.

По дороге мчался грузовик ГАЗ-53 с голубой кабиной и красным железным кузовом. В его хвосте пожаром вспыхивала пыль, вырастая в стену. Молодой водитель, двадцатилетний Фёдор Благовестов, торопился вернуться в райцентр с зерном, накрытым тентом в кузове. Парень открыл оба окна, включил маленький советский вентилятор, но всё равно обливался потом. Температура воздуха в кабине была как в бане. Красная кожа дивана раскалилась на солнце. Чёрный пластмассовый руль, казалось, сейчас начнёт плавиться в руках. С синей металлической панели смотрела на Фёдора загадочным взглядом зарубежная фотомодель (снимок был вырезан из журнала и приклеен другим водителем).

Фёдор провёл рукой по густым русым волосам, вытер пот со лба. Пластмассовый жёлтый пропеллер вентилятора остановился. Парень постучал по его алюминиевой решётке пальцем. Спасительный ветродуй не ожил. Фёдор усмехнулся, снял с уха папиросу, закурил. На пустынной полевой дороге за всё время ему не встретилось ни одной машины. «Я, наверное, единственный сумасшедший, который попёрся куда-то в такую жару за рулём…» – подумал молодой парень. Степной пейзаж с редкими березовыми колками плыл перед глазами, искажаясь в призме горячих волн раскалённого воздуха.

Через полчаса грузовик, тяжело переваливаясь, вылез на асфальт. Остаток пути до райцентра Фёдору предстояло проделать по этому междугороднему шоссе. Трасса оказалась такой же безжизненной: очень редко попадались встречные автомобили. От скуки водитель начал напевать под нос песенку про дельтаплан.

Недалеко от перекрёстка, ведущего также в соседний райцентр, стоял с вытянутой рукой мужчина в шляпе, похожий на профессора. На вид ему было лет сорок. С большим чёрным портфелем в руке, одет он был в белую рубашку и чёрные брюки с подтяжками. На локте висел серый плащ. Под большими очками с толстыми линзами Фёдор рассмотрел несимпатичное, но доброе, располагающее лицо. ГАЗ-53 съехал на обочину, открылась пассажирская дверь. Голосующий подошёл, взглянул на водителя и с улыбкой заговорил приятным голосом:

– Здравствуйте! Подбросите до К…?

– Садитесь… – пригласил Фёдор, внутренне обрадовавшись, что появился собеседник в дороге.

Хлопнула тяжелая металлическая дверь. Водитель выжал сцепление, загорелой мазутной ладонью схватил длинный торчащий из пола рычаг, толкнул его вперёд. Тот, дрожа, пострекотал и встал в положение первой передачи. Из выхлопной трубы вырвалась струя сизого дыма, подняв пыль на обочине. Грузовик тронулся.

Первые две минуты молчали. Незнакомец с любопытством изучал кабину и водителя. Фёдор, не зная, с чего начать разговор, сильнее открыл окно и закурил.

– Вот жара-то… – первым прервал неловкое молчание попутчик.

– У меня, кажется, внутренние органы сварились, – усмехнулся Фёдор.

– Проспал ведь я, представляете?! – иронично посмеиваясь, продолжил незнакомец. – Кстати, Александр Михайлович меня зовут. Фамилия – Кубышкин. Еду вступать в должность учителя истории тихого посёлка К.

– Фёдор! – водитель протянул учителю большую чёрную от мазута ладонь. Кубышкин не мешкая пожал её.

– Очень приятно, Фёдор. Так вот, ехал я плацкартом со всеми удобствами и горя не знал. А как в 05:30 утра нужно было выходить на станции К., так тут меня и сморило. Проспал. Кинулся к проводнику, а тот руками только разводит. Ну да я сильно сердиться не стал на него. Тяжёлая ночка выдалась ему. Шабашники домой возвращались, пили, не давали спать всему вагону. Так проводник, бедолага, всю ночь их пытался спать уложить. И милицией угрожал. Они только под утро угомонились, – учитель снял свои смешные очки с толстыми линзами, потёр глаза, широко зевнул. – Так вот, пришлось мне, значит, сойти на следующей станции, «395-й километр» называется. Вышел я из поезда, глянул, мать честная! Ни вокзала, ни людей, ни поселка. Только степь, да солнце палит. Благо, заметил рядом шоссе. Добрые люди подвезли меня сюда. А здесь уже Бог мне вас послал. Спасибо, что взяли меня с собой, Фёдор!