Парадокс

На этом, старом кладбище, все по-другому. Здесь другой мир, в котором ощущается какой-то необъяснимый, таинственный покой. Почему-то, глядя на надгробие, фразы «Пусть душа покоится с миром», «Спи спокойно вечным сном», которые часто произносят священники на отпеваниях, воспринимаются буквально. И появляется уверенность, что умершие люди действительно уходят в лучший мир. Яне стало очень жаль, что ее покойная мать не была похоронена в таком месте. Она словно чувствовала какую-то вину перед ней. Казалось, что кремацией они не дали ей шанса перейти в другой мир – такой, как здесь, мир вечного покоя…

– Кольченко Игорь Николаевич, родился в 1981 году, умер 28 июля 2014 года, – сказала Лера и показала пальцем на надгробие.

Женщины молча ходили по кладбищу, смотря на каждую могилу и пытаясь отыскать нужную. Многие были настолько разрушены, что остался один бугорок, где-то надпись была наполовину выгоревшей. «Сколько людей, – подумала Яна. – Вот очень красивая девушка изображена на гравюре этой могилы. А вот этому человеку было бы сегодня сто лет, если б он не умер!» В ее голове всплывали картинки города из старых фотографий, а фантазия дорисовывала этих людей, изображения которых были на кладбище. Так она ходила около часа, пока Лера не остановилась. И Яна увидела ту могилу, которую они искали. Лера присела, положила цветы на землю, поросшую молодой травой, и сказала: «Привет…»

Янино сердце в этот момент сжалось от боли, глаза наполнились слезами, а горло начал душить ком. Она не знала того человека, но в Лерином приветствии было столько боли, тоски и сожаления, что сложно было дышать.

– Ну что, милый, ты столько лет лежишь в сырой земле, а я стою тут, и нас разделяет вечность! – сказала Лера, про себя глотнув слезы.

Дрожащими руками провела она по старому кресту, надписи на нем и земле, что его окружала. Было видно, как в ее глазах мелькают воспоминания о прошедших событиях, отражаясь на лице различными эмоциями. Лера открыла сумку и достала из нее тонкую цепочку с небольшим кулоном в форме сердца. Разрыв на могиле маленькую ямку, опустила туда кулон, присыпала сверху землей, обложила нарциссами… и заплакала. Яна никогда не видела ее слез. Сейчас перед ней была другая женщина – ранимая и отчаянная. Будто на мгновение приоткрыла свой стальной занавес, и показалась оттуда робкая душа, которую суждено видеть немногим.

Еще некоторое время Лера сидела на коленях, что-то про себя шептала, затем обернулась, взяла Яну за руку и встала.

– Прощай, Игорь, жди меня, уже недолго осталось.

Женщины тяжело выдохнули и ушли. Пока выходили из кладбища, Яна пыталась представить, как мог выглядеть этот человек и кто он для Леры. Было ли на том кулоне его фото? А может, ее?

Покинув ворота кладбища, Лера снова вернулась в знакомое для всех состояние душевного равновесия. Тайная дверца ее души была уже заперта. Только теперь было непонятно, а какая она на самом деле – уверенная в себе женщина, знающая ответы на все вопросы, или чуткая и ранимая девушка, которая искусно прячется за маской понимания мира? Яна не могла поверить, что ее идеал сильной женщины такой же трогательный и незащищенный, как и все остальные. Получается, нет идеальных людей – все имеют свои слабости, просто у кого-то их много и выставляются напоказ (так как больше показать нечего), а у кого-то их мало, и их искусно прячут, считая не достойным демонстрировать миру.

– Яночка, вон наше такси.

Спустя час женщины сидели в одном тихом кафе на берегу паркового озера. Других посетителей не было, Лера начала свой рассказ.

***

Переломный момент моей жизни начался чуть более тридцати лет назад. Тогда в этих местах проходили боевые действия, а я была волонтером. Ездила то с мужем, то с друзьями на линию фронта, возила солдатам продукты и вещи. Война началась для нас неожиданно, армия была в полной разрухе. Отсутствовало элементарное оснащение. А ведь там были близкие нам люди. Помощь волонтеров в тот год была как глоток воздуха на тонущей подводной лодке. Мои друзья, которых я знала еще со школы, были охвачены духом патриотизма. Многие из них пошли на фронт, остальная часть помогала им в тылу, создав небольшую волонтерскую организацию. Страх масштабной войны, боль случившихся вооруженных столкновений, добавляли в нашу кровь адреналин, заставляя нас действовать.