Парадокс чести (ЛП)

Один из стоящих среди них был выше, чем они, и хранил молчание. Когда его пристальный взор встретил взгляд Джейм над пылающей бездной, он улыбнулся.

Вант.

Они так и не нашли его тело, подумала Джейм, пытаясь перевести дыхание.

Он выглядел всё таким же, каким она его помнила, за исключением красного огня, отражающегося в его глазах. Однако, он без сомнения был мёртв. Ну, так же как и его товарищи. Но кенцир в такой компании? Как такое может быть?

Сгоревший Человек и Тёмный Судья.

Земляная Женщина и её невероятный Любимчик.

Ратиллиен и Кенцират.

Это вполне могло произойти, как уже случалось прежде. Связи между мирами были уже выкованы, назло им обоим. Но Милосердные Трое.!

Он поднял вверх свои руки. Следуя его жесту, скруглённые, опалённые лица Сожжённых Однажды поднялись вверх, их вопли резко оборвались. Они все уставились на неё своими кроваво-красными глазницами, как будто только сейчас заметив, что на них кто-то претендует. Затем пламя ослепительно вспыхнуло и они пропали. Теперь, когда их лорд пребывал в земле, не решат ли они последовать за новым хозяином?

Зовущие её голоса заставили её вздрогнуть, а затем из ночи вырвались тёмные фигуры, обхватившие её своими руками. Одной из них была Прид, другой Сид, в сопровождении с полдюжины других женщин.

— Хорошая работа, — сказала королева, помогая ей подняться на ноги. — Мы могли бы обойтись без нашего вождя, но не без отца наших нерожденных детей.

Джейм в смятении уставилась на собравшуюся толпу, которая заулыбалась ей в ответ. Бабка Сид пообещала ей, что как Любимчику Земляной Женщины, который предположительно был мужчиной, ей будут засчитаны все дети, зачатые в Канун Зимы, и их окружало подтверждение этого.

— О нет, Сид, — сказала она. — Только не ты тоже.

Глава III Погребальные Костры и Яма

70-й день зимы

I

Джейм наполовину проснулась, запутавшись в спальных мехах.

Где это я? подумала она.

На добела отмытой стене рядом с ней танцевали фрески, оживляемые слабым огнём, угрюмо тлеющим под большим бронзовым бассейном, пока дождь барабанил по медному колпаку дымового отверстия над ним. Рута тихонько сопела на своей собственной груде одеял у двери. Ах да, конечно. Она вернулась обратно в свои покои в Тентире, настолько измученной своей долгой поездкой на юг из деревни мерикит, что почти не могла спать.

Но она всё же заснула, и снились ей тёмные, мрачные вещи. Огонь и пепел, яростные голубые глаза на обожжённом лице, опалённый палец в ободке кольца, выступающий из груды сожжённых тел.

Некоторые образы она распознала, но вот кому принадлежат остальные? В течение прошедшего года она порой разделяла сферу снов[26] и с Тиммоном, подвергаясь его настойчивому обольщению, и со своим братом-близнецом Торисеном, которого затягивало в них против его воли. Ни тот, ни другой не показывали ей ничего, что ей хотелось бы видеть. Заснуть снова означало риск провалиться обратно в кошмар, но ох, её измученное тело жаждало передышки.

В огне стрельнула ветка и пламя подпрыгнуло. Её веки дёрнулись вверх, потом снова упали. Сквозь них она по-прежнему видела пламя.

Такая пульсация тепла, такое раскалённое зарево! Капельки пота лопались о её брови и просачивались вниз, жаля и жгя, ей в глаза. Стало больно дышать. Тлеющие стволы топочного зала Тентира возвышались вокруг подобно лесу, неустанно пожираемому угрюмым, внутренним огнём.

Высоко над головой отдушины засасывали вздохи горячего воздуха: «Ааахха.»

Светились тлеющие угольки, и сверху, и снизу, а чёрные горелые хлопья трепетали на фоне стволов железного дерева подобно неким инфернальным бабочкам.

Пол у её ног обрывался в распахнутый зев ямы, где стоял один из стволов.

— Хаахха. — Снова выдохнул обжигающий воздух и где-то в глубине ямы зарделись угольки.

— Боишься, коротышка?

Сказавшее это создание выглядело как сын Калдана Нусар, но волосы под его мерзкой огненно-красной шапочкой были белы как снег. Он был шаниром — и, хуже того, тёмным перевратом[27], одним из самых преданных слуг Мастера, которые повернулись теперь против него в отчаянной попытке обрести свободу.

— Боюсь? О, тебя? Весьма умеренно.

Это был не её голос, и не её рука, ползущая к воротнику её парадного мундира, где она (с каких это пор?) хранила свой набор метательных ножей.

— И чем же можно тебя всерьёз напугать? Не стоит ли нам это выяснить? Красотка, давай!

Что-то серое у её ног, что-то, что погружает клыки в её ногу, даже когда её рука устремляется вниз, чтобы погрузить лезвие в голову создания, и её охватывает головокружение.

Но тёмная вирма[28] окуклилась внутри сундука в покоях Грешана, в замешательстве подумала она. Она укусила её брата ещё два года тому назад, когда он заехал в Тентир по пути на юг, на битву у Водопадов, а теперь она оберегала её, пока та переживала очередную метаморфозу во. что?

Вирма и переврат пропали, а она снова закружилась вокруг ямы. В этот раз напротив неё двигался Вант, его красивое лицо, подсвечиваемое рдеющими угольками, искривлялось от ненависти.