Парадокс добродетели

Присяжные, однако, не вняли указаниям судьи. Они рассудили, что преступление, которое совершил Мейбридж, было неконтролируемой реакцией на сильные эмоции, вызванные предположением об измене жены. Поэтому они признали его виновным только в убийстве при смягчающих вину обстоятельствах и оправдали. Мейбриджа освободили прямо в зале суда. Здание он покидал под одобрительные возгласы. Реактивная агрессия – а именно так общество классифицировало преступление Мейбриджа – заслуживала, по мнению публики, прощения. Мейбриджу повезло родиться тогда, а не сейчас: сегодня судебная система уже не так великодушна. Считается, что Мейбридж был последним счастливчиком в Калифорнии, которого отпустили на свободу, признав виновным в убийстве при оправдывающих обстоятельствах²⁴.

Противостояние судьи и присяжных в деле Мейбриджа показывает, как трудно бывает понять, какая агрессия лежит в основе преступления: проактивная или реактивная. В настоящее время в судебной системе США применяют четыре критерия, согласно которым убийство можно классифицировать как простое осознанное убийство (основанное на реактивной агрессии), а не тяжкое предумышленное убийство (основанное на проактивной агрессии), хотя эти критерии и допускают различные интерпретации[3].

(1) Убийству предшествовала достаточно сильная провокация. (2) Обвиняемый действительно был спровоцирован.

(3) Спровоцированный таким образом человек не мог успеть успокоиться за время, прошедшее с момента провокации до нанесения смертельного удара.

(4) Обвиняемый действительно не успел успокоиться за это время²⁵.

Слова, казалось бы, понятные, но значение их зависит от субъективной оценки. С какого момента провокация становится “достаточно сильной”? Кто-то скажет, что новость об измене партнера – провокация достаточная, чтобы убить соперника. Именно так решили присяжные в деле Мейбриджа. Но другие могут с этим не согласиться. Насколько кратким должен быть промежуток между провокацией и убийством, чтобы убийца не успел успокоиться? Как пишут психологи Брэд Бушман и Крэйг Андерсон, в некоторых штатах США убийство считается предумышленным, “если убийца заранее обдумывал преступление в течение хотя бы “нескольких секунд”. Таким образом, жертва изнасилования, убившая насильника непосредственно во время акта, будет считаться более достойной оправдания, чем та, которая сделала это минутой позже. А жертву, совершившую убийство на следующий день, скорее всего, обвинят в предумышленном убийстве. Такое преступление будет наказано строже, потому что его сочтут более обдуманным. Хотя закон уже давно признал роль свободного выбора в совершении предумышленного убийства, он все еще не нашел универсального способа отличать предумышленное убийство от убийства, совершенного в состоянии аффекта, – или, если пользоваться терминологией этой книги, проактивную агрессию от реактивной²⁶.

Хотя и закон, и общество уже давно признали, что есть принципиальная разница между умышленным преступлением и реакцией на провокацию, границу между ними провести все-таки непросто. Возможно, этим и объясняется распространенное мнение, что агрессия по сути своей всегда одинакова и отличается только по силе: слабая или сильная. Чтобы отыскать различия между проактивной и реактивной агрессией, потребовались совместные усилия ученых из самых разных областей. В середине XX века поиском границы между проактивной и реактивной агрессией занимались специалисты по детскому развитию, криминологии, клинической психологии и поведению животных. К 1993 году, когда психолог Леонард Беркович подвел итоги всех этих исследований в книге “Агрессия. Причины, последствия и контроль”, двойственная природа агрессии наконец-то стала понятна²⁷.

Беркович обозначил типы агрессии как “реактивная” и “инструментальная” и применял эти термины по отношению ко всем типам конфликтов, а не только убийств. Парные термины “реактивная” и “проактивная” впервые были использованы для обозначения типов агрессии в исследовании по детской психологии 1980 года. Реактивная агрессия – это сиюминутный ответ на непосредственную угрозу, включающий злость и/или страх. Ответ начинается с возбуждения симпатической нервной системы, которая запускает реакцию “бей или беги”: в кровь выделяется адреналин, сердце начинает биться быстрее, организм мобилизует запасы глюкозы, зрачки расширяются, во рту становится сухо, а второстепенные процессы вроде пищеварения замедляются. Проактивной агрессии, напротив, не предшествует реакция возбуждения, ведь никакой непосредственной угрозы, на которую надо реагировать, нет. Для проактивной агрессии характерно наличие тщательно продуманного плана и зачастую отсутствие эмоций во время совершения самого преступления²⁸.