Парадокс параллельных прямых. Книга первая

«Дошел», – Жан пнул дверь ещё раз, потом попытался потянуть за ручку, но ручки не было. Несколько минут он безрезультатно водил по двери то локтем, то коленом, пока не вспомнил, что ручки-то здесь никогда и не было. (Дверь была. Её поставил ещё первый хозяин усадьбы, не желающий, чтобы через его дом ходили все, кто ни попадя. Впрочем, хозяин был человеком исключительно практичным. Поэтому он поставил и другую дверь, выгородив, таким образом, для себя шикарный погреб, в котором даже в самую сильную жару было прохладно и сухо. При отце Рене погребом уже не пользовались, поэтому никто и не заметил, что они отомкнули, а потом и вовсе сняли вторую дверь.)

Не давая себе расслабиться, он переложил Этьену с руки на плечо, и провел ладонью по стене слева от двери.

«Черт…» – ноздреватый камень противно царапнул пальцы.

«Не может быть!»

И ещё как, не может! Первый хозяин был очень осторожным человеком, но отнюдь не самоубийцей. Поэтому, сделав глухую дверь, он не поленился провести сигнализацию на случай, если сам же по какой-либо причине окажется запертым в подвале. Доре сам прекрасно помнил, с какими круглыми перепуганными глазами примчался открывать дверь Рене, когда они с Франсуа однажды вздумали дернуть за шнур. Слава богу, что тогда в доме не было никого из взрослых!

С тех пор сигнализацией никто из них не пользовался, но всё равно каждый из них знал, что отверстие находится точно на уровне груди слева от входа.

«Неужели заделали? Но, – медленно, сантиметр за сантиметром, он ощупал пальцами стену, – здесь нет и следа…если бы заложили, то должен был остаться след… цемент или… – пальцы беспокойно зашарили дальше, – дурак!

– пальцы спустились ниже, – на уровне груди, кретин!..» – рука привычно обогнула каменный выступ и провалилась в узкое окошко.

«Есть!» – Доре нащупал веревку и дернул.

Ничего не произошло, но он продолжал дергать снова и снова, пока не заныла рука, после чего отошел к стене и сел, по-прежнему прижимая к себе Этьену.

«Всё».

В настоящий момент он сделал всё, что мог. Оставалось только ждать. Если же ему не откроют…

«Тогда отдохну и пойду дальше».

– Двадцать минут. Через двадцать минут мы встанем и пойдем дальше, – не столько себе, сколько Этьене громко пообещал Доре, – если нам не откроют здесь, мы пойдем дальше.

Глава 5

1

От яви остался желтоватый круг света на полу… горбатая уродливая тень на стене… медленно сгорающая на его руках женщина… темнота…

От сна…

Возможно, именно из сна выплыла чья-то рука с фонарем, круглые очки, плотно сидящие на круглом лице с носом-картошечкой и тоненькими, как ниточка, черными усиками.

– Вечно тебя где-то носит, – равнодушно сказал картошечке Доре, – и какого черта ты отпустил эти дурацкие усы?

– Это – Жан. Жан Доре, ты должна помнить…

– Я помню.

Сквозь сон прошла женщина, также наклонилась и внимательно рассмотрела его лицо.

– Кажется, им крепко досталось, – до отвращения громко проговорил мужчина, – давай, – он наклонился и протянул руки, – я помогу.

– Я сам, – Доре подобрал ноги, оттолкнулся спиной от стены и встал.

– Один, вроде бы, ничего, – прокомментировал его действия мужчина, – пижонит, как обычно… ладно, если не уронишь, то неси в дом. Давай сюда фонарь.

Доре пригнулся, мужчина потянулся и, сняв с его шеи фонарь, задул свечу.

– Нас ищут.

– Значит, в сарай, – мужчина распахнул перед ним дверь, – по дорожке направо.

Выходя наружу, Жан согнулся, почти что сложился пополам, с трудом пропихивая сквозь низкий и узкий дверной проем свою ношу, а, выпрямившись, ошарашено замер на пороге.

Куда девалась привычная серо-коричневая осенняя безликость? Сквозь какие пласты пространства надо было пройти, какие заколдованные двери открыть, чтобы попасть в это ослепительное чудо – мир, словно прорисованный тонкими черными линиями на сверкающей серебряной фольге?!

«Это снег! – в немом изумлении понял Доре, – пока я шел, здесь выпал первый снег!»

Белая сияющая пелена укрыла землю, нежно опушила деревья, белым контуром обвела линии дома, превратив старую, сложенную из камней, усадьбу, в сказочный замок, такой же нереальный, как и тот другой, такой же призрачный, существующий вне времени и пространства, вечно стоящий на границе миров.

Начало всех начал. Перекресток всех дорог. Место, над которым поют звезды. Вокруг которого вращаются галактики…

– Эй! – не очень-то вежливо пнул его сзади мужчина, – у тебя что, столбняк?

Стараясь избавиться от наваждения, Жан медленно опустил голову, зажмурился, а когда открыл глаза, то усадьба стала просто усадьбой, снег – снегом, а звезды….

– Да.

…звездами, такими же неповторимо прекрасными, какими они были за миллионы лет до его рождения…

– Давай её сюда, – мужчина попытался силой отобрать у него Этьену.

– Нет.

– Тогда пошли. Застудишь девчонку.

2

Крохотный серебристый прямоугольник, косо опрокинувшийся на пол – вот все, что осталось от всего снежного великолепия. В чернильной темноте сарая он казался волшебным зеркалом, забытым здесь беспечными феями.

– Осторожно.