Парадокс Севера

Моя мать была из тех девушек, кто вышел замуж по расчету. И несмотря на то, что всем вокруг казалось будто мои родители без ума друг от друга, их отношения больше походили на хорошо отыгранный спектакль. Отец контролировал каждый ее шаг, каждый вдох. Ей не позволялось работать, выходить из дома в одиночку, самой ездить по магазинам, встречаться с подругами и даже ее личным водителем была женщина.

Я знала, он хотел того же и для меня.

— Я не защищаю, просто предлагаю подумать. Все иногда ошибаются и заслуживают прощения. А мы, мужчины, чаще.

Мама вышла из комнаты, вскинув руки.

Она ведь не знала, что это я, а не он заслуживала того самого прощения.

— Просто поговори с ним, — подвел итог отец. И тоже ушел, оставив меня один на один с мыслями о том, что возможно я и правда совершила самую большую ошибку в жизни.

Сидя в машине, что везла меня на другой конец города, я водила пальцем по стеклу. Ощущая себя такой разбитой, как никогда. Понимая, что вот оно — то самое, о чем говорил отец. Партнёрство, доверие. Когда человек, находящийся рядом, всегда прикроет твою спину. Ведь с самого начала мы так идеально подходили друг другу.

Я помнила, как Виктор впервые подошел ко мне на приеме и изящно протянул руку, словно настоящий аристократ. В черном смокинге и белоснежной рубашке, с уложенными гелем волосами, он выглядел умопомрачительно.

И мир замер, глядя на нас.

Казалось, что вот он — тот самый момент, в котором я должна была оказаться. К которому шла всю свою жизнь. И земля скорее остановится, чем «мы» перестанем быть. А потом все начало рушиться…

Не без моей вины.

Когда водитель остановил у дома Виктора, я уже знала, что скажу. Войдя в парадную дверь, на лифте поднялась на последний этаж, но открыть ключом не решилась. Постучала.

Щелкнул замок, и я увидела его. В низко сидящих мягких штанах серого цвета и белой толстовке. Он явно никого не ждал. И я устало выдохнула:

— Хватит, Вик. Поиграли и достаточно. Ты и сам прекрасно знаешь, что у нас нет выбора.

Мне хотелось снова почувствовать, что между нами все, как прежде, пусть даже в последние месяцы Виктор и держал жесткую дистанцию. Мне хотелось извиниться. Потому что все эти дни, не могла избавится от чувства, что предала его, а сейчас хотела сделать все возможное, чтобы он простил. Ведь свой шаг Виктор уже сделал.

Он раскрыл шире двери и произнес:

— Проходи.

Я медленно вошла в гостиную и села. Этот диван мне никогда не нравился. Слишком узкий и неудобный. Я подвинулась, но Виктор остался стоять напротив, подпирая плечом стену.

— Мы оба совершили много ошибок, — начала я. — В какой-то момент я просто запаниковала, потому что поверила всему, что говорили люди вокруг. А должна была верить тебе.

— Адель, послушай…

— Нет, не перебивай меня пожалуйста. Я хочу извиниться. Я много думала о нас в эти дни. Глупо рушить все из-за сплетен. Ты, я, Антон, девчонка — мы наделали много ошибок, но ты понимаешь меня как никогда. Наше положение, наши семьи….

— Адель. — Но договорить он не успел, потому что лежащий на столе мобильный начал шумно вибрировать. Виктор бросил на него раздраженный взгляд из-под хмурящихся бровей. Его брови всегда были гораздо темнее, чем волосы. Будто под стать глазам, чтобы соответствовать степени серьезности взгляда. Почему мне показалось, что он стал светлее?

— Извини, — произнёс он, взяв в руку телефон. — Ты не против, если я отвечу? Иначе он будет звонить бесконечно.

— Да, конечно.

— Десять минут. И мы продолжим.

Я кивнула.

Виктор вышел в другую комнату. Ему звонил отец. Я знала, потому что тон его голоса в такие моменты сразу же менялся, становясь более резким, серьезным, деловым.

Мой же смартфон, что я нервно крутила в руках, тоже пропикал входящим сообщением. Полина скидывала фотографии из Парижа.

«Дорогая Адель, прости, что так поздно, но мамин брат одолжил нашу камеру и не возвращал так долго, что мне пришлось уговорить Антона за ней ехать, а он не сильно-то любит дядю с тетей, хотя обычно он довольно милый, в итоге досталось даже мне, но тут уж выбор не велик, мне пришлось, ведь иначе как я могла доказать моим подружкам, что действительно была в Париже».

Я улыбнулась. Эта девчонка писала самые длинные сообщения, чем все мои знакомые вместе взятые.