Парадокс Севера

Все снова расхохотались. У Макса загорелись глаза и от широкий улыбки появились ямочки на щеках. Это означало лишь одно — он что-то знает.

— Да сколько можно водить меня за нос?

Я ударила Северова подушкой. Он закрылся рукой, защищаясь от меня.

— Ладно, ладно, — рассмеялся, признавая собственное поражение. — Я проиграл ему в покер.

— Ахаха, — рассмеялась Адель. Страж присвистнул.

— Вот она, правда вырвалась наружу, — крикнул Макс. — А слово нарушать нельзя!

— Ко всему прочему ты еще и в карты играешь? Что за гадкое пристрастие? Кого вы мне подсунули?

Одно рукой Север пододвинул меня к себе, прошептал, касаясь губами уха:

— У всех свои маленькие слабости. — То, как двусмысленно он произнес слово «маленькие», в очередной раз подчёркивая нашу разницу в росте, пустило по моей шее рой мурашек. Если раньше казалось, это наше различие его раздражает, сейчас же, он словно поймал в нем свой фетиш.

— Ну-ка отлепитесь друг от друга, — крикнул Макс. — Играем.

— Без нас, — выпутавшись из мужских рук, я встала, бросив взгляд на часы. — У нас запланирован важный вечер.

— Ого, даже так, — проиграв бровями, ответил Виктор и, подхватив сумку с вещами, встал. Мы рассмеялись, потому что то самое, главное событие, запланированное на сегодня, было всего лишь купанием кота. — Давай минут через пятнадцать. За воротами. Я к научному руководителю заскочу, — сказал он и, поцеловав на прощание, ушел.

— Пойдем, я тебя провожу, — вызвался Страж. Пусть теперь никто сильно не был бы удивлен, увидев меня с Севером, ведь мы все время общались «парами», лишних поводов для слухов я старалась не давать.

— А ты чего диплом не пишешь? — спросила, пока мы медленно, будто прогуливаясь, шли по территории Долины.

— Да у меня все по стандарту, без заморочек, — ответил Антон. — Это Север большой проект мутит. Весь Восточный корпус на ноги поднял.

— Восточный корпус? — удивленно переспросила я. Карточная Долина от основания являлась техническим университетом, но с приходом сюда больших денег, разделилась на Восточный и Западный Корпуса. Восточный так и остался техническим, именно там по большей части и учились стипендиаты, а Западный превратился в кафедру бизнеса и экономики. — Я думала он учится на какого-нибудь управленца.

— Не хочу тебя расстраивать, но нет. Строительство мостов и металлоконструкций.

— Ого, — удивилась я. — А чем занимается фирма Виктора?

— Как бы неожиданно это не звучало, но мостами и металлоконструкциями. Вы вообще разговариваете? — рассмеялся Антон.

Я покраснела, шутливо его оттолкнув.

— Мы просто ни разу эту тему не поднимали.

— Конечно, — довольно ответил он. — Я именно так и понял.

К этому моменту мы дошли до границы Карточной Долины. Антон, встав напротив, засунул руки в карманы толстовки.

— А Адель? — спросила я. — На каком она факультете?

— На архитектурном.

— Ух ты, прямо-таки день открытий. Она наверняка очень красиво рисует.

— Очень. В том и проблема.

Он облокотился на забор, словно не желая об этом говорить.

— Но разве это не прекрасно? — не совсем понимая, спросила я. — Она сможет заниматься тем, что действительно любит.

Но Страж ничего не ответил.

Часы на телефоне издевательски показывали пять. Солнце уже начало подниматься, освещая косыми лучами длинные коридоры академии. Но мне не хотелось верить, что пора. Еще один из парадоксов любви. Парадокс времени.

Минуты рядом с Виктором пролетали просто с немыслимой скоростью. Их всегда казалось мало, и неважно, что бы мы не делали.

Вечером, например, попытались помыть кота. Но кажется, кот нас урыл. Обоих. Потому что спустя полчаса попыток засунуть его под душ, мокрым было все вокруг, кроме этого пушистого засранца, который, забился где-то под лестницей, чтобы стать еще грязнее, чем был.

Зато остались мы, мокрые, друг напротив друга посреди ванной комнаты.

— Кажется он приказал поцеловать его в мохнатый зад, — произнес Виктор, сдавшись.

Он стоял, облокотившись на кафельную стенку. Слегка уставший, с легкой небрежной растрепанностью в волосах и царапинами от кошачьих когтей на запястьях. Но в этот момент я поняла, что именно такой — редко улыбающийся, но вздергивающий только самый угол губ. Наклоняющий голову, когда внимательно слушает, всегда сдержанный, но умеющий целовать так, что подгибаются коленки, он стал мне неимоверно дорог. Это чувство было похоже на распускающиеся цветы прямо под сердцем. И мы потянулись друг к другу.

Заключая в объятья, он коснулся носом моей щеки, прежде чем коснуться губ своими. Нежно и сладко. Наш каждый первый поцелуй начинался так. Север словно давал мне возможность выбрать — уйти или остаться, сдать назад или продвинуться на шаг дальше. Показывая, что все не так уж страшно, стоит только довериться.

— Хочешь попробовать? — вдруг прошептал Виктор, коснувшись кнопки на стене, и сверху, из установленной на потолке лейки, сорвался водопад из капель. — Он так и называется, летний дождь.