Парадокс Севера (СИ)

Удивительно, как вообще мы не спалили все вокруг, потому что те поцелуи напоминали безумную игру, в которой обоим было плевать на приз. Нас увлекал сам процесс. И эти воспоминания сводили с ума.

Но я слишком часто ошибалась.

Я хотела быть с ним. Но не могла.

— Не надо доказывать, — сказала я предельно собранно и спокойно. Не в состоянии поднять взгляд. — Я знаю тебя. Знаю гораздо лучше, чем многие здесь. Именно поэтому я не хочу… Ничего больше.

Виктор вздрогнул, словно я током его ударила.

— Ты на самом деле такого плохого мнения обо мне?

Я пожала плечами.

— Никогда не строила иллюзий на твой счет.

— Тогда в чем дело?

— Давай разойдемся миром, — попросила я.

Он вернулся к столу и подхватил пальто. Вот и все. Вот так оно и закончится.

— Будь я благородным принцем я бы тебя отпустил, — холодно произнес Север. Он не смотрел в мои глаза. — Но я не принц. И раз ты об этом знаешь, тебе же будет легче.

Рывком он открыл дверь.

— Завтра в пять утра я буду ждать тебя у центрального входа. Собери вещи на несколько дней. Ты должна сама увидеть. А потом решишь. 

Я фыркнула и отвернулась, гордо задрав подбородок.

— Никуда я с тобой не поеду.

 — А я тебя и не спрашиваю, — выдохнул он яростно. — Если завтра тебя не будет на месте, вытащу из комнаты силой. И поверь, закрытые двери меня не остановят.

А потом ушел.

Да как он вообще смеет мне указывать?

Выглянув в коридор, я крикнула ему вслед:

— Это мы еще посмотрим!

Но он даже не обернулся.

Я хлопнула дверью и пнула от злости плед.

— Чтоб тебя, Виктор Северов!

Глава 54 - Полностью и навсегда

АДЕЛЬ

С детства я ненавидела одиночество. Завтрак под тоскливый звон серебра и молчаливые дороги в школу. Нахмуренные брови гувернантки вместо дружеских разговоров и тишину комнаты по вечерам. Даже подарить мне сестру или брата родители не могли — были слишком заняты.

Единственное, что могло нарушить молчание этих холодных стен — звук фортепиано. Которое я тоже ненавидела.

Дома было тихо. Каждый занимался своими делами. Отец прятался в кабинете, зарывшись в бумаги. Мама разговаривала по телефону с одной из своих подруг. Прислуга суетилась на кухне.

Когда-то я хотела прожить здесь всю жизнь, но чем старше становилась, тем яснее понимала, этот дом меня душит.

Я спустилась в столовую и попросила завтрак. На столе лежала стопка утренних газет, среди которых я заметила письмо. Сердце забилось чаще.

«Парижская академия моды», — гласил адрес.

Шесть месяцев назад я отправила им свои эскизы, ни на что не надеясь. Но спустя три недели на электронную почту упало письмо: «Предлагаем вам место в нашей школе. Двухлетнее обучение с дальнейшим трудоустройством».

В этот же день я заказала билеты в Париж, планируя обо всем рассказать Виктору. С его поддержкой, родители бы согласились оплатить мое обучение там, вот только с той самой поездки все и пошло наперекосяк.

Ан-тон.

Имя отдалось в груди болью.

Я закрыла глаза, прижав пальцы к губам, потому что сбежала, не в силах даже смотреть ему в лицо. Им обоим.

Но если Виктор с того дня не звонил и не писал, Антон оставил короткое сообщение: «Это была моя вина». Вот только я знала, это не так.

Я столкнулась с ним у выхода на следующий день.

— Мы можем поговорить? — попросила я и отошла в сторону, встав у высоких арочных окон.

— Как ты? — как всегда первым спросил он. Каждый раз будто негласно добавляя «Я выслушаю», «Я приму», «Я сделаю все, что необходимо»… «Я рядом».

Несколько часов я пыталась собраться, ведь в прошлый раз наговорила ему много ужасных, непростительных слов, но как только увидела, все мысли вылетели за порог.

— Нормально, — ответила я. — А ты?

Его плечи едва заметно приподнялись. Действительно, глупый вопрос.

— Прости меня, Тони, — прошептала я. — Это было жестоко. 

— Все в порядке.

— Нет, — я покачала головой, потому что испортила все. — Ты же понимаешь, ничего уже не будет как раньше.

— Может, оно и к лучшему?

Он протянул руку, и у меня замерло сердце.

— Тони, — прошептала я, погладив его резкий профиль взглядом. — Это была досадная ошибка. Все, случившее между нами.

Словно обжегшись, он тут же спрятал ладони в карманы. Ответил сухо:

— Разумеется.

Я опустила взгляд.

— Мне очень жаль.

Он накинул куртку и резким движением закрыл молнию до горла.

— Да, мне тоже. 

Я попыталась сказать что-то ещё, но он отрезал:

— Ладно, Адель. Мне пора. Удачи.

И больше ничего.

Он ушел, даже не повернув головы, а я стояла там, где он меня оставил, не дыша, как будто кто-то со всей силы сжимал в кулаке мое сердце…

— Адель, — позвала мама, вырывая из воспоминаний. — Ты могла бы подойти?

— Да, конечно. Уже иду! 

Первое, что я увидела, войдя в гостиную — букет красных роз. Такую охапку, что не только удержать — даже поднять невозможно.

Отец сидел за столом, мама на диване, молча наблюдая за моей реакцией, словно ожидая, когда я спрошу:

— Откуда они?

Но отец не ответил. Только мрачно кивнул сидящей напротив, с весьма недовольным видом, матери.

— Что-то случилось? — уточнила я.