Парадокс Севера

— Это не учебники, — хотела ответить я, но из справочника по спортивным травмам выпала фотография, и прежде, чем я среагировала, Леся успела ее перехватить.

— А это кто? Твой парень?

— Он… нет… не совсем…

К подобным расспросам я явно не была готова.

— Симпатичный.

Открыв ящик и достав оттуда кнопку, она приколола фото к пробковой стене над столом.

— Пусть здесь висит. Да, собирайся, мы опаздываем.

— Куда?                       

Я принялась мысленно перебирать поводы, по которым могла бы отказаться, но взгляд Леси не оставил мне даже шанса.

— Там, где нас уже ждут, — подмигнула девушка и скрылась в ванной.

За время учебы в школе я не была ни на одной вечеринке, поэтому нервничала. Пока мы шли до места, соседка без остановки жаловалась, что новый тон метеоритов от Герлен совершенно не видно на коже. Я понятия не имела, как метеориты можно размазать по лицу, не говоря уже о том, как вообще поставить их в одну связку со словом «кожа», но периодически кивала, делая вид, что понимаю, о чем речь.

— Нам сюда. — Из-за двери доносились звуки музыки и голоса. — Не отходи от меня ни на шаг.

Я и не собиралась.

— Кстати, выглядишь отлично.

До Леси в ее коротком платье с V-образным вырезом на спине мне конечно было далеко, но выглядела я на самом деле неплохо. Сквозь протесты, она нацепила на меня переливающийся топ и черные джинсы в обтяжку. Правда настолько узкие, что я боялась в них даже сесть. Волосы же собрала в хвост, открывая шею и длинные серьги. Тоже принадлежащие Старостиной.

Переливаясь, как новогодняя елка, я не чувствовала себя собой. Особенно в туфлях на каблуке. Но еще до поступления сюда, дала обещание, начать с начала. Так почему бы не сделать это сегодня?

Выдохнув и нацепив на лицо улыбку, следом за Лесей я вошла внутрь.

Место, в котором мы оказались, за комнату общежития можно было принять не сразу. Во-первых, она была больше нашей раза в три. Теперь я ясно осознала, о чем толковала Старостина, ругаясь на скудость комнат стипендиатов. Во-вторых, полной народу. Вокруг толклось такое количество людей, что я почувствовала себя брошенной в муравейник.

Часть ребят, сидя прямиком на полу, во что-то азартно играли и громко смеялись. Кто-то зажимался в углу. Кто-то просто тихо беседовал. К последним я и хотела примкнуть, вот только не знала ни души.

Заметивший меня Павел, замахал рукой, подзывая. Если бы я знала тогда, чем это все обернётся, развернулась бы и бежала со всех ног. Но я не знала.

— Что, Ломовой, первый день начался с предупреждения? — подколол Пашку кто-то. — Ходят слухи, Север собирается тебя турнуть в этом году.

— Бред, — отмахнулся тот. — Если бы он о подобном заикнулся, Макс бы выдал все на вчерашней тренировке.

Я осторожно присела рядом.

— А что этот… Север может здесь что-то решать?

Казалось, я произнесла величайшую в мире глупость. Присутствующие настолько картинно закатили глаза, что это выглядело даже комично.

— Новенькая, — спас меня Паша.

Сидящая напротив блондинка сжала губы и отвернулась, перебросив волосы через плечо. Будто смотреть на меня ей было противно.

— Увидишь, мимо не пройдешь, — произнесла она.

— Я сталкивался с ним лишь однажды, — подхватил парень, рядом с девушкой. — Предпочту не повторять.

— Он псих.

— Да просто у него крыша крепкая.

— Говорят, он сломал девятикласснику три ребра, и ничего ему за это не было.

— За что? — не выдержала я. Только никто не ответил.

— На следующий день бедолага получил черную карточку. Больше его никто не видел.

— В каком смысле?

— В прямом. Он пропал.

Пока присутствующие вдохновленно делились своими историями, я лишь молчала, впитывая как губка. И хотя еще ни разу этого Севера не видела, успела наслушаться достаточно.

Стильные шмотки, дорогущая машина, а также власть изгнать любого, кто ему не понравится. Некоторые утверждали, что он способен на вещи и похуже, но тут же меняли тему. Те, кто постарше, помнили, как пару лет назад он сам был неуправляемым подростком, регулярно разбивающим отцу автомобили, парням лица, а девушкам сердца. Гулял безбожно, дрался безрассудно, ведь где-то ему сломали обе ноги, — но все это в прошлом.

Одно я поняла точно, никто не произносил его имя безразлично. Это делали либо с ненавистью, либо с опаской, но чаще с нескрываемым восхищением.

— Никогда не видела, чтобы он хромал. По-моему, трость — просто атрибут. Для устрашения.

— Не болтай ерунды, — подхватила та самая блондинка, что мне не понравилась. Было в выражении ее лица что-то отталкивающее. — У него и так достаточно власти сломать кого-угодно. Наоборот, какая требуется сила, чтобы ежедневно преодолевать свою недееспособность.

— Сама ты недееспособная, Ульян, — съязвил Пашка. — Недееспособные — на голову больные. Хотя тебе, наверное, виднее.

Все громко заржали. Павел подмигнул мне, вгоняя в краску. Девушка же, прищурившись, насупилась. Поняла, что облажалась. И обида буквально сквозила на ее лице. Было занятно наблюдать, как она тут же постаралась перевести тему, скрывая свой промах, но в этот момент я отчетливо поняла, мне среди этих людей не место.