Парадокс Севера

Было очевидно, несмотря на то, что мы старались держаться на расстоянии, даже это не спасало. Ведь порою глаза касаются так, как никогда не прикоснутся руки. И это пугало.

Потому что его прежняя неприязнь трансформировалась в кое-что иное. Более извращенное. И каждый раз, стоило моим щекам вспыхнуть, его взгляд менялся. Становясь по лисьи лукавым. Вот только для него это не более, чем игра. Именно так богатые мальчики развлекаются, когда скучно. И я знала, нельзя об этом забывать.

Обратно мы ехали молча.

Север остановился в тени, недалеко от общежития.

— Спасибо, что подвез, и за рапиру, — скомкано попрощалась я и когда уже хотела выйти, он вдруг остановил.

— Постой. У тебя тут…

Медленно, не отрывая взгляда, он облизал кончик большого пальца. А потом также осторожно, словно гипнотизируя, коснулся моего лица и, взяв за подбородок, одним резким жестом провел пальцем по моей нижней губе.

Мне показалось, я не дрожала так еще никогда, так и застыв с приоткрытым ртом. Сотни крошечных мурашек пробежали по телу, словно кто-то влил в вены искрящуюся минералку.

— ... вишня, — хрипло договорил он.

Глаза Севера в свете фонарей напоминали расплавленное серебро, словно сама луна отсыпала ему своего света. В этот момент я подумала, что все в нем напоминает белый олеандр — смертельно опасный цветок, к которому лучше не притрагиваться, но который, как это всегда бывает, притягивает своей красотой. Красотой, заманивающей в капкан.

Хотелось рассмеяться. Хотелось закричать. Вот только я забыла, как дышать.

Так и не проронив ни слова, вышла из сверкающего Астон Мартина, осторожно закрыв дверь, и пока не поднялась в свою комнату, ни разу не обернулась.

Потихоньку разделась, стараясь не разбудить Лесю, и только когда глаза привыкли к темноте, заметила, что подруги не было. Кажется тот второкурсник оказался не таким уж «противным прилипалой».

Я положила рапиру на стол и села на кровать, обхватив руками колени. А потом рассказала Саше все, что произошло сегодня.

— Ты обещал, что всегда будешь со мной, помнишь?

Закрыла глаза и прислонилась к стене.

— И что мне теперь делать?

Ответа не последовало.

Сквозь квадраты оконных рам я подняла взгляд на темное небо. Из-за туч звезд почти не было видно, светила лишь одна — крошечная, очень и очень далеко. В эту минуту показалось, что он действительно рядом.

И он улыбается.

Стоило на следующий день распахнуть дверь, вернувшись после занятий, сердце зашлось нервным тремором. Потому что на полу, прямо у порога, лежал сверкающий белизной конверт.

— Этого стоило ожидать, — произнесла из-за моей спины Леся.

Вот только я не ждала.

— Открой, — подтолкнула она, сгорая от любопытства.

— Ну уж нет.

«Умудрилась же так вляпаться, — ругала я сама себя. — Надо было просто вовремя выключить слюни и включить мозги. И не сбегать по полутемным коридорам непонятно с кем, непонятно куда. А теперь вот, расхлебывай, покорительница Антарктики и Северного Ледовитого».

Спустя пять минут метаний вокруг дверного коврика в агонии, сожаления о том, чего «надо и не надо было делать», я наконец смирилась с судьбой и подняла послание.

Белая карточка.

Угольные чернила.

«Полночь. Аудитория 501»

Я вскинула руки, фыркнув.

И где всё прочее, по типу «не соблаговолите ли вы принять мое приглашение…»?

Хотя, кого я смешу, — зашагала я туда и обратно по комнате.

Дурацкий Север.

Чтоб его!

— И долго ты собираешься по комнате с карточкой выплясывать, словно она горячая картошка? — спросила Леся, все это время внимательно на меня глядя.

Усевшись на кровать, я склонилась над коленями и обхватила голову руками.

— Скажи, что мне делать? Потому что кажется, я снова вляпалась куда-то не туда.

— Что он на этот раз хочет?

Я подняла взгляд и испуганно произнесла:

— Меня?

Самой показалось полным бредом.

— О, Боже, нет конечно, — застонала я. — Я не знаю.

А надо бы, учитывая, что события последнего месяца должны были сделать меня почти профессиональным полярником.

— Он как чертов ящик Пандоры. И не пойми, что там внутри припрятано. Как пиньята, набитая змеями. Как салат из стекла и радуги.

— Все, все, достаточно эпитетов, — Леся уселась рядом, обняв за плечи. — Тебя же никто не заставляет идти, ты ничего ему не должна больше. Чего ты мучаешься, Солнце?

Хотела бы я знать.

Прошло несколько недель с того дня, как он насильно запер меня в своей квартире. Против воли, потащив в место, куда никогда не стал бы вести Адель. Как воспользовался мной ради собственной выгоды.

Я до сих пор ощущала вкус гнева и крови на губах; ладонь, занесенную, но так и не коснувшуюся щеки. Но помнила и другое. Могла воссоздать в памяти каждое прикосновение к рукаву его пиджака и запах рубашки. Руки, обнимающие крепко, защищающие от всего. И тихие слова «Я рядом», которые подсознание как-то интерпретировало все время не так, словно повинуясь его голосу. Пусть и слегка огрызаясь, но каждый раз капитулируя.

Как это могло со мной случиться?

— Надо идти, — прерывисто выдохнула я, глядя на свои руки. — Хотя бы для того, чтобы положить этому конец.