Парадокс страсти. Она его любит, а он ее нет

При изучении ситуативного дисбаланса в романтических взаимоотношениях необходимо всегда учитывать одно из самых значительных внешних воздействий, которое испытывают на себе мужчины и женщины: общественные нормы и ожидания приемлемого мужского и женского поведения. Я вижу в них решающие факторы формирования жизненных ситуаций и индивидуальных особенностей личности.

Особенности мальчиков, девочек и ловушка страсти

За последние 20 лет стереотипы ролей мужчины и женщины в обществе, несомненно, изменились. Тем не менее мы по-прежнему часто исходим из традиционных представлений о мужских и женских чертах, например напористую, стремящуюся к профессиональным достижениям женщину до сих пор считаем вырвавшейся из стереотипа, а мужчину, сидящего дома с детьми, воспринимаем как идущего против мужской природы. Полезно взглянуть повнимательнее на устойчивые предрассудки о гендерных ролях и некоторые связанные с ними эпитеты.

Очевидно, что женщина, отвечающая стереотипным социальным требованиям, занимает положение «слабой», а традиционному мужчине предназначена позиция «сильного». Мужские эмоции сконцентрированы вне взаимоотношений – там, где находится его место в мире. Центром же эмоциональной жизни классической женщины являются отношения и семья. Если мужчина еще больше разворачивается во внешний мир, то женщина сильнее чувствует потребность в его внимании, и ловушка страсти начинает свой цикл. В результате оба в данной схеме могут начать удовлетворять свои важнейшие эмоциональные потребности без участия партнера. По мере того как дисбаланс разрушает связь между ними, источниками удовлетворения становятся друзья, дети, любовники, работа и другие интересы.

Случай Майлса и Бет иллюстрирует колоссальные возможности гендерных ролей в запуске деструктивных моделей поведения. Перед тем как временно посвятить себя материнству и заботам по дому, Бет была вполне современной женщиной – независимой, уверенной в себе, настойчивой, счастливой, самостоятельной и финансово обеспеченной, с интересной любимой работой. Одновременно она «чувствовала, какую-то неопределенную пустоту в жизни, которую рискнула заполнить, когда встретила Майлса». А потом…

…я заметила, что где-то на клеточном уровне превращаюсь в клон своей мамы. Материнский инстинкт во мне оказался очень силен, и примерно полгода меня ужасала даже мысль о том, что Хлоей будет заниматься кто-то чужой. И я перестала понимать, что правильно, а что нет. Главной проблемой была уборка. Я считала, что женщины не обязаны взваливать эту домашнюю обязанность на себя, даже если они «не работают» (глупая формулировка, если учитывать уход за детьми). Но при этом мне было неудобно просить помощи у Майлса, поскольку он очень много работал «ради нас». Но затем я поняла, что он занимается любимым делом, а смена грязных подгузников и мытье посуды не входит в список моих любимых дел. Так возникла обида.

Желание заботиться о ребенке вступило в конфликт с современными ценностями. Это противоречие стоило Бет власти в отношениях. Неумение эффективно выразить свои проблемы и экспериментировать с разными стратегиями их решения привело к отчаянию, просьбам и требованиям, характерным для «слабого» партнера. Тем временем Майлс, как и многие мужчины, настолько сосредоточился на карьерном успехе «ради семьи и себя самого», что просто не замечал, как счастье уходит из их жизни.

Поверхностный контроль, или скрытая власть

Неудивительно, что мы постоянно слышим об охладевших мужьях и нуждающихся во внимании женах, ведь ловушка страсти тесно связана с традиционными гендерными ролями. Но они часто выступают как дымовая завеса, за которой даже сами партнеры не замечают власть жены и потребность мужа в опеке. В этих случаях паре придется глубже проанализировать механику взаимоотношений.