Парадокс страсти. Она его любит, а он ее нет

У меня не осталось иллюзий. Брок не бросит жену ради меня. Он уже не проводит со мной столько времени, сколько раньше, и я почти уверена, что он встречается с еще одной сотрудницей. Конечно, он все отрицает, но веры ему нет. Плохо то, что я все так же его хочу. Меня приглашают на свидания другие мужчины, но это не то же самое. Вместо того чтобы оглядеться и найти себе кого-нибудь нормального, я страдаю по Броку.

Во время нашей первой беседы я выяснил, что связи с мужчинами, которые ее оскорбляли и пренебрегали ею, начались еще в старших классах. Очевидно, она увязла в самом болезненном и деструктивном типе поведения «слабых».

Детство «жертвы»

У большинства вечных «слабых» один из родителей был жестким доминирующим человеком, а другой – пассивным. Примечательна в «слабых»-«жертвах» именно цена, которую им приходилось платить, чтобы завоевать одобрение доминирующего родителя. Не стала исключением и Ли.

Мой отец был настоящим тираном. У него была очень тяжелая физическая работа на судоверфи, и возвращался он обычно пьяный и злой. Мне кажется, он не сошелся с начальником, поэтому дома ему прежде всего хотелось пнуть собаку и вообще кого-нибудь. Поводы находить он умел, и всегда виноваты были все, кроме него. Даже если лопнула шина. Самое ужасное детское воспоминание – это когда он искал бутылку виски, которая, как ему казалось, где-то должна быть. Сначала он обвинил маму. Потом моя сестра что-то ему возразила и тут же за это заплатила. Он на нее набросился, один из братьев попытался его остановить и тоже получил свое. Я не выдержала и соврала, что случайно разбила бутылку. Он на меня кричал, но сказал, что я единственный порядочный человек во всем доме.

Семья Ли была не просто неблагополучной, – ее возглавлял человек, обладавший важнейшим качеством родителя «жертвы». Он был «экстернализатором», то есть человеком, приписывающим вину за события внешним факторам, другим людям, но никогда себе.

Ребенок, который отчаянно пытается завоевать одобрение такого «воспитателя», учится брать вину на себя. В опасном мире вечно обвиняемый маленький человек постепенно приходит к убеждению, что он действительно в чем-то виноват. Родитель – авторитетный человек и просто так обвинять не будет. Как и другие типы «слабых», эти дети привыкают к тому, что защищаться означает напрашиваться на наказание – словесное или физическое. В то же время признание вины – заслуженной или нет – позволяет максимально приблизиться к одобрению родителя-«экстернализатора». Кроме того, признание дает отсрочку более сурового наказания. Цена одобрения в такой обстановке – признание вины.

Сложно представить, что у «жертвы» с таким тяжелым прошлым могут сформироваться какие-то сильные стороны в межличностных взаимодействиях. Часто качества лидера полностью скрыты под эмоциональным смятением от нездоровых отношений. Но стоит лишь взглянуть на результаты его общения с агрессивным родителем, чтобы увидеть, где скрывается сила и почему агрессор и жертва так легко находят друг друга.

Специальность «слабого»-«жертвы» – мастер по разрядке обстановки. В детстве он служил громоотводом для иррационального гнева взрывоопасного родителя. Взяв вину на себя, он умеет блокировать приступ агрессии и доказывает, что полезен рассерженному взрослому-«экстернализатору». К сожалению, сам этот поступок, дающий «жертве» ощущение собственной нужности, заставляет его думать о себе плохо и считать, что он заслуживает плохого обращения.

На межличностном круге «жертве» соответствует чрезмерно развитое чувство скромности. Она без здоровой самоуверенности ведет к недостаточному самоуважению, тенденции признания «я сам виноват». Излишне скромный ребенок верит, что он и вызывает гнев, и снимает его.

Любовь и «жертва»