Парадокс страсти. Она его любит, а он ее нет

Первым прямым выражением гнева «слабого», направленного на «сильного» партнера, часто становится требование больше времени проводить вместе. Поскольку ни любовь, ни лесть не срабатывают, «слабый» предпринимает попытку принудить партнера к близости. Усиливающаяся неуверенность придает словам плаксивые, просительные интонации, хотя впоследствии тон становится гневным. Майлс рассказывал:

Самым противным было вечное нытье Бет о том, что я мало бываю дома. Она не могла понять, что мне в жизни нужны не только семья и ресторан. Мне хотелось видеться с друзьями, играть в гольф, просто нормально жить. Но когда я проводил время не с ней и Хлоей, Бет выходила из себя.

Даже когда лидер соглашается с собственническими требованиями «слабого» и идет у него на поводу, это мнимая победа. Проявление чувства собственничества – яркая демонстрация потребности монополизировать избранника. Оно часто предупреждает «сильного», как в нашем случае Майлса, об эмоциональном голоде партнера. А это, как мы знаем, автоматически отталкивает.

Предъявление прав на любимого опасно еще и потому, что в нем проявляется злость на лидера за то, что тот ведет себя не так, как хочет эмоционально зависимый партнер. «Сильный» должен быть рядом без намеков, а это бывает нечасто, поэтому требование быть вместе – подсказка ему, как должен действовать любящий человек. Однако преподанный урок лишь вдохновляет ученика на сопротивление.

Отчаянные попытки

Инстинкт эмоционального самосохранения никуда не исчезает, каким бы жалким и отчаявшимся ни был «слабый». И хотя порой он не в состоянии сформулировать вслух причины, по которым его отношения испортились, у него возникает обостренное ощущение, что нужно применять новую тактику восстановления любви, даже рискуя потерять любимого навсегда. Стратегии, к которым он прибегает, становятся изобретательнее и агрессивнее – чем-то вроде последней отчаянной попытки.

Решение: неприступность

Самое мощное оружие в новом арсенале – классическая «напускная неприступность». Универсальность такого решения доказывает, что люди в большинстве своем инстинктивно понимают суть ловушки страсти. Играя недотрогу, «слабый» надеется показать любимому, что на самом деле тот вовсе не «владеет» им. Этот прием вызывает внутренний протест у зависимого партнера: риск пугает его, но терять уже почти нечего. Пол рассчитывал таким образом пробудить в Лоре ревность, когда та разорвала их бурные полугодовые отношения.

Когда Лора наконец созналась в связи с Ником, я решил не сдаваться без боя. Ко мне всегда проявляла интерес Дафни, сотрудница муниципальной юридической библиотеки, но я не отвечал взаимностью. Как раз в это время наша компания устроила большой пикник с софтболом, и я пригласил Дафни. Лора, разумеется, была с Ником, но бросила в нашу сторону удивленный взгляд, увидев, что я не один. Это более чем приятно…

В гармоничных отношениях небольшие ролевые игры, в том числе «в недотрогу», просто придают связи пикантность. Однако для «слабого» эта тактика – последний шанс. Часто его цель – не только напугать и впечатлить любимого своей независимостью, но и больно ранить, отомстить за причиненные страдания. Конечно, теперь на сцену выходит еще один уязвимый игрок – «третий». Недостаток приема «неприступность» состоит в том, что, даже сработав, он не всегда устраняет лежащие в основе несбалансированных отношений проблемы, а его позитивный эффект, как правило, краток. Некоторые «слабые», например Пол, не получают даже кратковременных выигрышей, не имея сил удержаться, чтобы не раскрыть свои карты. Лора вспоминала о попытке Пола:

Сначала меня шокировало появление на пикнике Пола с Дафни, но через какое-то время мне показалось, что это спектакль, специально разыгранный для меня. В их общении было что-то принужденное, неискреннее; Пол постоянно поглядывал на меня.

Невербальные сигналы Пола работали против него: они раскрывали Лоре отсутствие реального интереса Пола к Дафни. Он был так расстроен неудачей, что, когда Лора ушла с Ником, отвез Дафни домой, сославшись на проблемы с желудком.