Парадокс Вигнера

– Ишь ты, какой у меня храбрый! – пошутил отец, – охраняй лучше сестру, а с басурманами стрельцы сами справятся! …Опасно ещё по русской земле ездить пока всех кочевников не истребим! Конница Войска Донского сделала бы это быстро….

– Так чего же оно не истребляет? – вопрошал Белояр.

– Для того и едем к казакам в Раздоры, – отвечал Новосильцев, – чтобы с юга Русь-матушку оберегали от набегов диких «азиатцев» и турок. Дипломатическая миссия у нас такая! Я тебя учу государю служить в посольском приказе и запомни, что один хороший дипломат может заменить собой, целое войско.

– И Донское? – шутливо спросил Белояр.

– Бывает, что и наоборот, хорошего дипломата заменяет целое войско! Сегодня без казаков Руси не обойтись, – рассуждал Новосильцев, – нужно чтобы они стали частью её и преданно служили государю нашему батюшке. А чтобы это произошло, мне, придётся потрудиться! И тогда дипломата заменит войско …Донское!

Но хитрые и коварные кочевники не отказались от грабежа, они ускакали далеко вперёд по ходу следования «обоза» и к вечеру устроили на дороге засаду. Ногайцы поняли, что с ходу русских не получится взять и можно повторить попытку вечером, когда будет темнеть. Расположившись в хвойном лесочке, через который проходил тракт, кочевники встретили «обоз». Лошади выдали их немного раньше, прежде чем кибитки въехали в засаду. Услышав ржание чужих лошадей в чаще леса, сотник остановил движение зычным криком, стрельцы спешились и открыли огонь. Со стороны кочевников полетели стрелы, смертельно пронзив двух пищальников, не имеющих кольчуг. Форма стрельцов не предусматривала ношение этого доспеха, а в сгущающихся сумерках трудно было сходу сориентироваться, откуда стреляют луки.

Ситуация становилась критической, преимущество пищалей было сведено до минимума, и вскоре на дорогу выскочили первые всадники кочевников. Сражаться пешим с ними было невозможно, поэтому пищальники тоже вскочили на своих коней и ринулись в атаку. Завязался ближний бой всадников с обеих сторон, сражались на саблях, стрельцы в совершенстве владели этим видом оружия, но и кочевники не уступали, к тому же их теперь было больше. Несколько стрел пронзили шкуры кибитки, но так и остались торчать в них, не причинив вреда Белояру и Мирославе. Девушка теперь испугалась по-настоящему, а брат неожиданно выскочил из кибитки и, схватив пищаль, порох и пули в небольшом мешочке убитого стрельца, вновь юркнул в кибитку.

Мирослава потеряла дар речи и молча в состоянии шока, наблюдала, как Белояр мастерски забил порох шомполом в ствол пищали, зарядил пулю, как положено и вновь выскочил из кибитки. Удалившись метров на десять, чтобы не привлекать внимания к кибитке, где находилась Мирослава, он с колена выстрелил в одного из кочевников. Тот наповал рухнул с коня, Белояр вновь стремглав пробрался в кибитку, и, зарядив пищаль, выскочил.

Второй выстрел тоже был удачно метким, очередной кочевник, сражённый пулей, рухнул наземь. На третий раз парня заметил ногаец и ринулся к нему, перемахнув на коне трупы своих соплеменников. Белояр уже не успел присесть, чтобы с колена произвести выстрел и стрельнул наугад, как получится. Конь кочевника рухнул вместе с всадником, а Белояр, как будто был готов к этому – он прикладом нанёс удар по голове выбирающегося из-под коня ногайца. Череп треснул, издавая неприятный звук, а Белояр воодушевлённый победой, вновь рванулся в кибитку, чтобы зарядить пищаль.

– Княжич, прекрати немедленно! – закричала истошно Мирослава, – папенька запрещает тебе драться в рукопашной….

– Сестра, сиди молча и жди, – огрызнулся Белояр, – и не лезь не в своё дело…. Да и не рукопашная это вовсе!

Когда он выскочил из кибитки, то тут же заметил, что стрельцы, виртуозно владея саблями, зарубили ещё несколько ногайцев. Он присел на колено и, положив пищаль в исходную позицию, вновь прицелился, прогремел выстрел и ещё один басурман нашёл смерть от пули Белояра. Парень находился в состоянии наивысшей точки азарта, глаза его горели, как у хищника, почуявшего добычу, а воинственный вид соответствовал геройскому поступку. Но возвращаться в кибитку не пришлось, оставшиеся кочевники спустя минуту бросились бежать и растворились в чаще леса. Взять «обоз» вечером в засаде им тоже не удалось.

Сотник горячо поблагодарил Белояра за его помощь в самую критическую минуту боя, а Новосильцев отчитал сына за самодеятельность. Но что сделано, того не вернёшь и посольство продолжило путь до следующего яма, где и решено было похоронить погибших стрельцов. Это было последнее приключение, а станция, где крестьяне похоронили убитых по приказу сотника – последним ямом на пути к Дону. Ранняя весна бурно вступила в свои права и, спустя сутки, уезжая от последнего яма, участники посольства любовались зеленеющими полями и попадавшимися на пути лесочками. Апрельское солнце давно уж пригревало по-весеннему, собольи шубы, необходимые для путешествия зимой перекочевали в багаж. Мирослава иногда покидала кибитку, шла пешком, собирая подснежники у обочины тракта.