Парадокс Вигнера

— Я уже сказал, что США в нашем времени ведут себя некорректно, развязывая конфликты на планетах-поселениях, — напомнил Седельников, — в результате погибает много наших силанов. Их хотят «выжить» сэтих планет, добиваясь, как и на Земле мирового господства. Американцы преуспели в фармакологии, у них уже есть силаноциллин для кремниевых организмов, а у нас его до сих пор нет. По этой причине мы вынуждены выращивать втрое больше киборгов и по этой причине США опережают нас в освоении планет-колоний. Наряду с силаноциллином мы не имеем методов реанимации киборгов. Разработка таких препаратов, аналогов антибиотиков для силановых людей, должна начаться с Вашего времени, чтобы успеть в будущем, производить препараты, в том числе анестезию для силанов. Я предоставлю вам возможность «побывать» на этих планетах-колониях, чтобы на месте вы увидели всё то, о чём я сейчас рассказал! Тогда вам легче будет представить себе практическое значение этих проблем.

— Простите, я не понял! — удивился Куликов, — это каким образом Вы предоставите нам эту возможность?

— С помощью Вашего ноутбука и небольшого усовершенствования, установленных на нём программ, — спокойно ответил Седельников, — я технологически знаю, как это сделать? Ваше Сознание будет «подсажено» кому-либо из киборгов….

— Но ведь мои программы защищены авторским правом, — возразил Куликов, — это строго конфиденциально…. Откуда Вы их знаете?

— Анатолий Петрович! — воскликнул Седельников, — я ведь из будущего времени, все ваши работы и программы давно изучены. А я являюсь не только Вашим учеником, но и принимал участие в усовершенствовании этих программ.

— Ах, да! — спохватился Куликов, — Вы же мой ученик-последователь! Но как Вы «подсадите» наше Сознание в будущее?

— Так же, как и в прошлое, — ответил Седельников, — Вы никогда не пробовали делать это и не знаете полностью, на что способна Ваша программа. Если вы оба согласны, то можем приступить сейчас же!

— Согласны! — в один голос ответили Протасов и Куликов.

— Доктор, предупредите медсестру, чтобы она не беспокоила нас до утра, — приказал Георгий.

Протасов кивнул головой в знак согласия и вышел из палаты. Седельников резко поднялся с койки, его лицо внезапно приобрело свирепое выражение, а глаза налились кровью и загорелись необъяснимой злобой. Сильным ударом в челюсть он поверг Куликова на кровать, с которой только что поднялся. Уложив тело профессора на её край, приподнял веко глаза и посмотрел зрачок. Затем взял в руки подушку и, накрыв лицо профессора, сильно прижал её к лицу, и начал душить.

— Что Вы делаете? — раздался возглас возмущения Ильи Кузьмича, вернувшегося из сестринской.

Не обращая внимания на панический возглас Протасова, стоящего за спиной, Георгий выдержал минуту, затем положил подушку на место и прощупал пульс на запястье Куликова.

— Готов! — торжествующе произнёс он, угрожающе поворачиваясь к доктору.

Илья Кузьмич находился в состоянии аффекта, он оцепенел, увидев, как на его глазах Седельников задушил профессора. Лицо Георгия вновь приобрело свирепый вид, и он сильно ударил Протасова в челюсть. Подхватив на руки, теряющего сознание доктора, уложил рядом с Куликовым на кровать. Затем накрыл его лицо подушкой и сильно прижал ее, перекрывая кислород для дыхания. Выдержав минуту, прощупал пульс на запястье левой руки Протасова и довольный результатом, зловеще улыбнулся.

Силаны Ливингстоуна

На равнине Живых Камней планеты Двойного Солнца царила ночь и тишина. Космос лишь изредка нарушал её, падающими метеоритами. Они, как кометы входили в атмосферу, создавая при этом шуршащий, потрескивающий звук, и оставляя за собой длинный шлейф огня. Планету открыли американцы и имеющемуся на ней географическому рельефу дали свои названия. Эта равнина называлась — Ливингстоун, что в переводе означает живой камень. Её поверхность, устланная мелкими округлыми голышами, успевала за ночь остывать на сто градусов. Местность казалась бескрайней и, простираясь, насколько видит глаз, переходила в Млечный Путь, низко нависающий над еле заметной линией горизонта. Ярко горящий центр Млечного Пути хорошо освещал поверхность планеты, а его свет маскировал этот еле заметный переход.

С детства силане Дарье, номер Z-131 казалось, что можно дойти до горизонта и взобраться на Млечный Путь, словно на Гору Обрушающихся Камней, расположенную далеко от этой равнины. Детская фантазия осталась у молодой силаны надолго. Даже став мамой, она почти каждую ночь бродила по равнине с дочерью, любуясь видами ночного космоса. Дочку звали Дуняшей номер P-87, в отличие от мамы, она родилась на этой планете. Поэтому кожа у Дуняши была светло-стального цвета, напоминающего суровье — неокрашенный текстиль. Трудно было понять, почему дети, рождавшиеся здесь, имеют такой цвет кожи. Большие чёрные глаза ребёнка с длинными ресницами выделялись на ее лысой головке, как два встроенных светильника.