Парадокс времени

— Удачи, капитан, — произнес он хриплым голосом. — И поменьше авантюризма в будущем. Когда-нибудь меня не станет, и некому будет тебе помочь.

— Слушаюсь, командующий. До свидания.

Элфи исчезла, но Джулиус Крут готов был поклясться, что увидел крупные голографические слезы на ее щеках, прежде чем изображение поблекло.

«Тупая машина, — подумал он. — Прикажу Жеребкинсу заново отрегулировать все оборудование».

Элфи вышла из голографической камеры, которая напоминала древнюю душевую кабину с резиновой занавеской. После нажатия кнопки камера сложилась, превратившись в небольшой чемоданчик.

В глазах у нее блестели слезы. Она поспешила занять свое кресло и отключить автопилот.

Сидевший в кресле второго пилота Артемис зашевелился.

— В расчете? — спросил он.

Элфи кивнула.

— Да, в расчете. Но времена поцелуев миновали.

— Понятно.

— Я серьезно, Артемис. Если я сказала «миновали», значит, миновали.

— Я знаю.

Они посидели молча, наблюдая, как на них надвигаются низкие горы, потом Элфи наклонилась и легонько хлопнула Артемиса по плечу.

— Спасибо, Арти.

— На здоровье. Я всего лишь подал идею.

Из туалета, кряхтя и почесываясь, вывалился Мульч.

— Уже лучше. Слава богу, кабина звуконепроницаемая.

Элфи поморщилась.

— Закрой дверь и включи вытяжной вентилятор.

Мульч захлопнул дверь, ударив по ней каблуком.

— Знаете, пока я там сидел, я много думал. Размышлял, так сказать.

— Сомневаюсь, что хочу услышать, до чего ты додумался.

Мульч тем не менее продолжил:

— Этот маленький лемур. Шелковистая, как там ее… Знаете, кого он мне напоминает, если его постричь «под ежик»?

Они все подумали об этом.

— Командующего Крута, — улыбнувшись, сказала Элфи.

— Ага, вылитый Крут в миниатюре.

— Джулиус-младший, — сказал Артемис. — Так сказать, Джулиус Джуниор.

Они подлетели к предгорьям Атласа, и перед ними открылся Фес, сердце страны с закупоренными транспортом артериями.

— Джуджу, — сказала Элфи. — Мы будем звать его так. Осталось только найти.

Она включила защитный экран и пошла на посадку к Фесу.

Глава 11 ГОЛУБИНЫЙ ПОМЕТ

Кожевенный базар, Фес

Надув маскировочную капсулу, Элфи спрятала ее в тени каменного выступа за кожевенным базаром Феса. Когда путь освободился, она и Артемис забрались в нее через крохотную дверь и устроились в надувных креслах. Артемис стукнулся подбородком о колени так, что лязгнули зубы.

— Я уже говорила, что ты стал выше, — заметила эльфийка.

Фаул сдул со лба черную как вороново крыло прядь.

— И волосатей.

— Радуйся: только благодаря твоей лохматости маленький Арти не узнал в тебе самого себя.

Элфи прихватила сумку со снаряжением для капсулы, один «Нейтрино» и соответствующую одежду, хранившуюся на складе в Таре. Артемису досталась коричневая рубаха до колен с веревочными сандалиями, а Элфи попыталась скрыть свои нечеловеческие черты под головным платком и абайей.[10]

Маскировочная капсула старой портативной модели по сути представляла собой шар с прозрачной надувной оболочкой, которая наполнялась из баллончика газом-хамелеоном, способным слиться с окружающей местностью. Никакого навигационного оборудования, никакого бортового оружия, только односторонний сенсорный экран и два тесных кресла.

— Воздушных фильтров нет? — поинтересовался Артемис.

— К сожалению, нет, — ответила Элфи, закрывая платком нос. — Чем воняет?

— Разбавленным голубиным пометом, — ответил Артемис. — Сильнокислый раствор, имеет здесь широкое применение. Дубильщики используют его для размягчения кожи перед окраской.

Раскинувшийся перед ними кожевенный базар смотрелся чрезвычайно живописно. Огромные каменные чаны выстроились по всей площади, как пчелиные соты. Каждый был заполнен либо кислотным размягчителем, либо растительными красками вроде шафрана или хны. Кожевенники топтались в чанах, тщательно пропитывая шкуры, включая свои собственные, краской, а добившись нужного оттенка, раскладывали их на ближайшей крыше для просушки.

— А говорят, конвейерное производство придумал Генри Форд, — заметил Артемис. — Этот базар существует лет шестьсот, если не больше.

Базар окружали высокие беленые стены, испещренные пятнами краски и пыли. Охряные кляксы, расплывавшиеся по древним кирпичам, напоминали выцветшие карты неведомых архипелагов.

— Почему Кронски решил встретиться на базаре? — недоумевала Элфи. — Вонь почти невыносимая, говорю это как близким друг Мульча Рытвинга.

— Кронски с рождения страдает аносмией, — объяснил Артемис. — У него полностью отсутствует обоняние. Он считает забавным назначать встречи здесь, поскольку его визави подвергнется сильнейшему воздействию запаха от чанов с кислотой и не сможет сосредоточиться, а на него самого запах никак не повлияет.

— Умно.

— Дьявольски умно. Здесь бывает много туристов, сюда приходят целые толпы народа, но никто не задерживается надолго.

— Много зрителей, но мало свидетелей.