Парадокс XX века

Закончим рассмотрение примера с телепатией отрывком из интервью корреспондента газеты «Труд» с известным психологом и философом, членом-корреспондентом АН СССР А.Г. Спиркиным:

— Еще одна загадка природы — телепатия. Как вы ее объясняете?

— Расскажу об одном телепатическом опыте, который проходил в Москве и Ленинграде в присутствии научных работников. В столице его вел экстрасенс Юрий Каменский, по специальности биофизик, а в городе на Неве — актер Карл Николаев. Тому и другому было известно, что информация будет передаваться о твердых предметах. Каменский ее передавал, а Николаев принимал, тут же разъясняя, что видит предмет круглый, продолговатый, светлый, с зазубринкой на боку и т.п. Было заранее оговорено: предмет считать опознанным только в том случае, если экстрасенс точно назовет 12 его признаков. Первый предмет Николаев назвал — циркуль, а второй — не смог, хотя правильно указал на многие его признаки. Им оказалась пудреница, которая, видимо, в жизни редко попадалась ему на глаза. Некоторые думают, что образы или мысли передаются на расстояние. Это не так. Образы — это субъективное духовное явление, которое суть свойство мозга и неотторжимо от него. На самом же деле передаются биополя, поступающие в подсознательную сферу рецепиента-экстрасенса. Они-то и вызывают у него, причем совершенно непроизвольно, соответствующий образ. И, распознавая признак за признаком, он в конце концов формирует для себя то, что называется образом предмета.

— Быстро ли передаются такие сигналы?

— Запаздывание небольшое, какие-нибудь доли секунды. Это зафиксировано на специальных приборах («Труд», 12 марта 1980 г.).

Кому верить? Ученым, полагающимся на свою достаточную квалификацию и поэтому относящимся скептически к телепатии, или ученым, проводящим телепатические опыты в присутствии научных работников с применением специальных приборов?

(На телепатии я остановился не только потому, что она помогает провести демаркационную линию между специалистами вчерашнего и завтрашнего дней. Исходя из совокупности сообщений очевидцев, напрашивается вывод о том, что существа, управляющие неопознанными летающими объектами, обладают способностями, относимыми нами сегодня к парапсихологии. Эти способности проявляются самым удивительным для нашего сегодняшнего уровня развития образом при контактах энлонавтов с землянами.

В одном из двух известных мне контактов под Москвой при обращении энлонавтов к контактанту у последнего возникали болезненные ощущения в голове. Во втором случае контактант отмечает необычную быстроту в обмене информацией. По ряду причин мне кажется, что телепатия имела место в случае с контактантом А.В.Б. в Тбилиси.)

Похоже, что важной задачей является не столько разоблачение «псевдознаний», сколько выяснение моральных основ оскорблений одних ученых другими. Не исключено, что в результате подобных выяснении современная наука расширит свои горизонты. И вся эта демагогия вокруг «псевдознаний» ведется во имя борьбы за истину.

«Во все времена общественное сознание имело некую точку отсчета, которая провозглашалась непреложной и истинной. Некогда в качестве такого эталона выступало религиозное мировоззрение. Все, что находилось в русле этого мировоззрения, признавалось истинным; что выходило за его рамки, провозглашалось ложным. Со временем место религиозного мировоззрения в общественном дознании было вытеснено суммой представлений, которая обозначается термином «научное». Теперь истинным считается то, что соотносится с данной, господствующей системой взглядов. И ложным — все, что противоречит ей» (А.А. Горбовский, «Загадки древнейшей истории», «Знание», 1971).

В книге, озаглавленной «НЛО: научное исследование», Хайнек цитирует Вильяма Джеймса, сказавшего в 1895 году о своих коллегах по Гарвардскому университету следующее:

«В человеке укоренились натурализм и материализм разума, допускающие только реально ощутимые факты. Этот разум почитает то, что называется Наукой. Сторонники этого идола узнаются по предпочтению, отдаваемому термину «научный». Любое же мнение, с которым они не согласны, немедленно отбрасывается как ненаучное.

Впрочем, для этого у них много объяснений. Наука сделала за триста лет такие поразительные скачки, что у ее почитателей есть от чего потерять голову. В этом университете я слышал от многих преподавателей о том, что Наука располагает в настоящее время всеми основными истинами и что будущим поколениям придется только добавлять некоторые детали. Простого взгляда на современное положение вещей достаточно, чтобы понять все варварство этой концепции.

Она свидетельствует о таком отсутствии научного воображения, что трудно понять, каким образом кто-либо, активно участвующий в развитии Науки, может высказываться так примитивно. Вспомните о многочисленных научных понятиях, увидевших свет при жизни нашего поколения, о всех сформулированных проблемах, о которых никогда раньше и не думали, подумайте о коротком сроке существования самой Науки.