Парадоксы Младшего Патриарха

В ответ на мой жест Тхиа ухмыльнулся и снова зевнул, до того смачно, что у меня скулы заныли. Затем он уставился на меня — дескать, не сплю, и нечего на меня злобиться — вздохнул глубоко и сонно, выждал самую малость и тихонько всхрапнул. Не знаю, долго ли я терпел его мнимый сон — сам едва не начал носом клевать, покуда Тхиа подражал дыханию засыпающего, а затем и спящего человека. Дыханием он своим владел лучше всех в школе, не исключая и меня: когда бы не его ехидные ухмылки, я готов был поклясться, что он крепко спит, пусть и с открытыми глазами. Вдохи его делались все легче, реже и тише — а потом он встал и без единого звука вытащил из-под одеяла наши дорожные сумки. А я и не приметил, когда это он успел их припрятать во время наших метаний по замку. Интересно, сколько еще неожиданностей он держит про запас? У меня голова шла кругом. Конечно, распоряжаться Майоном Тхиа — тоже занятие не для слабодушных. Но самому оказаться под его командованием... Боги, пусть это будет последний раз!

Тхиа меж тем сноровисто скинул свой синий с золотом наряд — а ведь верно, мы же так и не облачились в траур! — и принялся переодеваться во все темное. Я последовал его примеру: и без слов понятно, что беседа наша состоится не в спальне... вероятно, и вообще не в замке. А для ночной прогулки по окрестностям и наряд нужен соответствующий. Навроде того, в котором мы с Лиахом по лесу слонялись.

Мне ночное облачение было привычнее, и когда Тхиа только завершал переодевание, я уже был готов. Надо признать, оделся он правильно. Все завязано надежно и затянуто в меру. Ни единой светлой ниточки, сплошь темное. Только тесьму для подвязки волос он тайком от меня — можно подумать, я не замечу! — выбрал зеленую, траурную. Я мысленно усмехнулся: я ведь сделал точно такой же выбор. И ни один из нас при этом не лицемерил. Тхиа отца хоть и не любил — во всяком разе, в обычном смысле слова — но... нет, он и не помыслил бы поступить иначе. А что до меня... теперь, когда я задумал вызвать покойного господина Хелойя на посмертный поединок, он мне всяко не чужой человек. Никогда я не видел его живым, словом не перемолвился — и все же связь нашу чувствовал крепко. Нечто, полностью внятное моей душе — и совершенно невыразимое посредством речи. То, что стоит носимого украдкой траура.

А, да что там долго говорить. Оба мы хороши. Что Тхиа, что я.

Завершив переодевание, Тхиа подошел к стене и уверенно коснулся ее пальцами. Часть стены бесшумно поползла в сторону.

Тхиа повернул ко мне свою нахальную физиономию.

— Обувку не забудь, — беззвучно вымолвили его смеющиеся губы.

Ну, погоди ж ты у меня!

Он слегка пригнулся и вошел в открывшийся лаз. Я подхватил обувь и последовал за ним.

Когда проход закрылся, тьма потайного подземелья мгновенно сменилась легким полумраком. Эх, умели же когда-то строить подобные ходы! И зачаровывать тоже. Заклятье подземельного света давным-давно утрачено за ненадобностью. Говорят, в те стародавние времена тайные ходы умели не только освещать, но и волшебством оберегать от прослушивания.

— Здесь можно говорить? — еле слышным шепотом осведомился я, поспешно обуваясь.

— Пока никто не заподозрил, что мы здесь — сколько угодно, — тем же манером ответил Тхиа. — Хоть бы и в голос орать. Но я не знаю, удалось ли нам обмануть подслухов, так что рисковать не стану. Погоди немного, я тебя выведу в одно подходящее местечко, там и поговорим. Там нас даже маг подслушать не сможет.

Мог бы и сам догадаться, Патриарх тупоголовый. Для разговора в подземелье Тхиа не стал бы облачаться в темное. А значит, нам предстоит не только прогулка по тайным ходам, но и вылазка наружу.

Оно и хорошо. Надеюсь, снаружи ко мне вернется способность думать... или хотя бы подмечать самые простые вещи. Скверно на меня действует эта каменная громадина. Всякое соображение отшибает напрочь.

Снаружи мне и впрямь полегчало. Нет, недаром я грешил на замок, а не на собственную голову. С нее словно тяжелый давящий обруч сняли. Судя по тому, как блаженно вдохнул и выдохнул Тхиа, он испытывал то же самое. Уж не знаю, как он собирается распорядиться своим наследством, но я бы на его месте разнес эту жуткую хоромину в щебенку.

— Пойдем, — тихонько позвал Тхиа. — Тут уже недалеко. Вон за теми кустами тропиночка начинается.

Тропиночка так тропиночка. Хоть бы и полное бездорожье. Лишь бы подальше от замка.

Тхиа явно разделял мое мнение: он вновь летел, как на крыльях. Я за ним едва поспевал: мне, в отличие от него, приходилось и под ноги смотреть, и по сторонам.

— Убавь шагу, — попросил я. — Тебе здесь каждая тропинка знакома, но мне-то нет. Могу и оступиться второпях... упасть... одним словом, нашуметь.

— Не нашумишь, — уверенно возразил Тхиа, но шагу все же убавил. Самую малость.

— Куда мы так торопимся? — поинтересовался я. — Из замка мы выбрались — так не все ли равно?

Тхиа мотнул головой.

— Вот уж нет. Доверься мне, я знаю, куда иду. Здесь неподалеку четыре яблони растут — я бы их и с закрытыми глазами нашел. Очень старые. Одичали немного за столько-то лет...