Парадоксы науки

Понятно, что в подобных случаях эффектнее не строгое дисциплинарное, связанное с логическим продумыванием мышление, мышление под контролем сознания, а, напротив, рассуждения на грани дозволенного, уводящие в сторону, фантастические. Характерны творческие приемы Н. Бора. По словам его биографов, ученый нередко черпал силы «не в математическом анализе, а в удивительной мощи фантазии, видящей физическую реальность конкретно, образно и открывающей в ней новые, никем не предугаданные связи».

Многие естествоиспытатели отмечают также, что большие возможности открывает перед исследователем так называемое «боковое», или «периферическое» видение предмета. Поэтому не следует ограничиваться услугами одного лишь «центрального зрения», иначе можно лишить себя шансов случайно обнаружить более важные стороны, которые даются при рассмотрении объекта сбоку, с необычной позиции.

Отважимся на еще более парадоксальные рекомендации.

Взгляд исследователя должен оставаться в известные моменты научного поиска схематичным, скользящим по поверхности и ощупывающим предмет в целом.

Бывает полезно «мыслить около». В немецкой литературе для обозначения такого мышления используют термин «Nebendenken», а французские науковеды — выражение «pens'ee o cote». Творческому успеху хорошо служат в эти часы так называемые «размытые» понятия, то есть понятия со смутными границами. Их преимущество в том, что они содержат массу оттенков и значений, потому применимы к многочисленным ситуациям. В. Гейзенберг называет такие понятия неопределенными и подчеркивает их роль в физическом познании.

Здесь обратим внимание на силу философских категорий, как раз обладающих широким и потому жестко не обозначенным содержанием, что и позволяет с успехом применять их в поиске, нацеленном на получение принципиально новых идей.

И ЕЩЕ ИНКУБАЦИЯ. «УЧИТЕСЬ ВИДЕТЬ СНЫ, ГОСПОДА!»

Особое внимание привлекает творчество во сне — видимо, самое парадоксальное во всем парадоксе, зато и наиболее сильно заявляющее о скрытой инкубационной работе мозга.

Соотнося факты творческих сновидений с только что рассмотренными, имеем полное основание считать, что как раз во сне мысль обретает наиболее расслабленные, наиболее освобожденные от надзора сознания состояния. Ввиду необычности, даже сенсационности сообщаемого остановимся на этом подробнее. Вообще, как видит читатель, описание инкубационного этапа поиска потребовало большого внимания.

Наше повествование начнем с математики. Наука наиболее строгих, насквозь логических рассуждений, которую меньше всего можно было бы «обвинить» в легковесности, математика, однако, содержит немало свидетельств открытий во сне, например, Р. Декартом, К. Гауссом, Ж. Кондорсэ. Немного о них уже сообщалось, когда шла речь о появлении новых идей в моменты пробуждения.

Интересный случай описан А. Пуанкаре. После нескольких неудачных попыток проинтегрировать уравнение, полученное в одном из исследований, он решил вечером лечь пораньше спать. Сделал это намеренно, чтобы и встать пораньше, зная, насколько успешнее идет работа по утрам. Но вот уже на исходе ночи ему снится, что он читает студентам лекцию. И как раз по теме, которой занимался накануне. Более того, снилось, что он на доске интегрирует именно то уравнение, которое ему никак не давалось. Проснулся. Понял, что это только сон. Но, припомнив его содержание и записав на бумаге ход рассуждений, обнаружил, что решение верно И это у А. Пуанкаре не единственный случай.

А вот свидетельства нашего современника, советского математика, академика Л. Фаддеева. В недавнем интервью для молодежи он, указывая на то, что порой над проблемой приходится много работать, заметил:

"Подчас я даже вижу «математические сны».

Верно, среди упомянутых примеров, мы не находим выдающихся открытий, хотя и то, о чем было рассказано, дает представление о возможностях творческой деятельности во сне. Вместе с тем известны факты значительно более впечатляющих результатов.

За установление химического способа передачи нервных импульсов австрийский ученый О. Леви был удостоен Нобелевской премии. И интереснее всего то, что мысль о наиболее важном эксперименте, определившем успех всего дела, пришла исследователю во сне. Со слов Г. Селье, коюрому об этом поведал сам автор открытия, события развертывались таким образом. Однажды ночью О. Леви почувствовал, что занимавшая его тема, кажется, обретает ясность. Проснувшись, он тут же, не успев как следует прийти в себя, набросал идею эксперимента, которая пришла ему во сне. Тем не менее когда утром стал разбирать свои ночные записи, обнаружил, что не понимает их, а содержание сна стерлось. Но мысль эта теперь уже не давала ему покоя… В следующую ночь он вновь проснулся с тем же озарением. На этот раз, пересилив себя, записал все подробно, а днем провел эксперимент, подтвердивший его идею.