Парадоксы полковника Ржевского

…Некий адвокат застраховал коробку дорогущих сигар от всяческих опасностей, которые с ними могли приключиться. А спустя короткое время подал иск в суд, требуя у страховой компании возмещение за оное свое имущество, погибшее в двадцати четырех небольших пожарах. И что б ты думал? Выиграл дело!

Правда, как оказалось, в страховой компании свои адвокаты имелись и не менее ушлые, чем сигарный ловчила.

Вот и сообрази, каким образом они дело повернули, отчего хитроумный истец не рад был, что связался?

Ответ смотрите на с. 192.

Голова и ноги

Уставши бегать ежедневно

По грязи, по песку, по жесткой мостовой,
Однажды Ноги очень гневно
Разговорились с Головой:
«За что мы у тебя под властию такой,
Что целый век должны тебе одной повиноваться;
Днем, ночью, осенью, весной,
Лишь вздумалось тебе, изволь бежать, таскаться
Туда, сюда, куда велишь;
А к этому еще, окутавши чулками,
Ботфортами да башмаками, ты нас, как ссылочных
невольников, моришь
И сидя наверху, лишь хлопаешь глазами,
Покойно судишь, говоришь
О свете, о людях, о моде,
О тихой иль дурной погоде;
Частенько на наш счет себя ты веселишь
Насмешкой, колкими словами —
И, словом, бедными Ногами,
Как шашками, вертишь».
«Молчите, дерзкие, – им Голова сказала, —
Иль силою я вас заставлю замолчать!
Как смеете вы бунтовать,
Когда природой нам дано повелевать?» —
«Все это хорошо, пусть ты б повелевала,
По крайней мере нас повсюду б не швыряла,
А прихоти твои нельзя нам исполнять;
Да, между нами ведь признаться,
Коль ты имеешь право управлять,
Так мы имеем право спотыкаться
И можем иногда, споткнувшись – как же быть, —
Твое величество об камень расшибить».

* * *

Смысл этой басни всякий знает…
Но должно – тс! – молчать: дурак – кто все болтает.

Денис Давыдов

Эпилог Парадокс Филета

Оседланный конь у крыльца бил копытом, а рачительный Прокофий собирал молодому барину в дорогу снедь, дабы тот не оголодал на пути к полку. Благожелательное письмо к его командиру, некогда также начинавшему свой путь под командованием Ржевского, было дописано, и высыпанный на лист песок впитывал излишки чернил.

– Жаль, что так скоро ехать собираешься… Кажется, вот только встретились! Воистину, стремительно летит время… Совсем как мой эскадрон на галопе в схватке на Бельвилльских высотах. Даже быстрее. Мне будет не хватать тебя, друг мой! Еще столько могли бы побеседовать о былом. Ну да ладно, надеюсь, еще свидимся.

Дай бог тебе самому прожить такую жизнь, чтобы на закате дней вечерняя заря твоей памяти ярко освещала небосвод. А уж станет ли кто ею любоваться – что тебе за дело, когда жизнь прожита честно и благородно?

Дмитрий Александрович Ржевский стряхнул песок, сложил письмо и запечатал собственной гербовой печатью.

– Вот, держи, братец. Передай его высокоблагородию привет от меня.

– Но позвольте мне полюбопытствовать напоследок, господин полковник, – юный корнет принял письмо, щелкнул каблуками, радуя слух малиновым звоном шпор, и вдруг остановился на пороге комнаты. – Все ли рассказанное вами здесь правда?