Парадоксы зрительного внимания. Эффекты перцептивных задач

Обращаясь к совокупности задач на зрительное внимание, в которых проявляется конструктивный характер человеческого познания, мы используем понятие «перцептивной единицы», которое предлагаем рассматривать как связующее звено между поступающей извне информацией и познающим субъектом, его опытом и арсеналом средств решения перцептивных задач, а также способами организации системы этих средств, или стратегиями. Перцептивная единица может задаваться внешним воздействием, или восходящими процессами обработки зрительной информации, а может быть сформирована на основе внешнего воздействия и полученной инструкции (поставленной цели) самим субъектом благодаря нисходящим влияниям на ход обработки информации. Тем самым при решении перцептивных задач единицы обработки зрительной информации обычно выступают либо как проявление активности субъекта, либо как отражение накопленного им опыта и освоенных (автоматизированных) средств решения задач.

В 1970-х гг. проблема функциональных единиц восприятия, формируемых в связи с актуальной перцептивной или двигательной задачей, стала одной из центральных в исследованиях научной группы моих учителей Ю. Б. Гиппенрейтер и В. Я. Романова (Гиппенрейтер, Романов 1970; Гиппенрейтер, Пик 1973; Гиппенрейтер и др. 1976; Романов, Фейгенберг Е. И. 1975; Петрова, Романов 1978). Эта проблема была поставлена в контексте разработки нового подхода к изучению зрительного восприятия как процесса решения перцептивных задач на основе психологической теории деятельности А. Н. Леонтьева, с одной стороны, и теории уровней построения двигательного акта Н. А. Бернштейна – с другой. Одним из источников этого подхода стала предложенная А. В. Запорожцем и В. П. Зинченко теория перцептивных действий, где было постулировано их принципиальное родство с внешними практическими действиями, на основе которых как раз и формируется система «оперативных единиц восприятия», опосредствованная «сенсорными эталонами» (Запорожец 1966). В цикле экспериментальных исследований Ю. Б. Гиппенрейтер и коллег с использованием методов контактной регистрации микродвижений глаз были получены данные в поддержку положения о том, что структура перцептивной активности человека прямо определяется стоящей перед ним задачей и может быть диагностирована с использованием объективных физиологических индикаторов, таких как микродвижения глаз. На основе этих данных был предложен оригинальный подход к проблеме существования внимания (Гиппенрейтер 1983а;

1983б; 1983в; Романов 1989), усиливший полифоничность способов постановки и решения данной проблемы в отечественной психологии (Добрынин 1938; Гальперин 1958).

В наших исследованиях конца 1990-х – начала 2000-х гг. была сделана попытка использовать в качестве подобного рода индикаторов закономерные ошибки внимания, или сбои в обработке зрительной информации, наблюдающиеся при решении перцептивных задач в условиях повышенной информационной загрузки. В экспериментах на материале феномена «мигания внимания» (Фаликман 2001) было показано, что такие ошибки знаменуют завершение очередного целенаправленного перцептивного акта и что опосредствованное языком укрупнение единиц обработки зрительной информации приводит к исчезновению или к сдвигу во времени соответствующих ошибок. Использование языкового материала позволяет исследовать, насколько глубоко может проникать влияние опосредствования через слово в гетерархической системе зрительного восприятия человека. Кроме того, исследование решения перцептивных задач на материале слов как гетерархически организованных зрительных объектов дает возможность проследить перестройки в перцептивной системе, эффекты изменения ведущего уровня организации процесса решения перцептивной задачи в разных условиях предъявления и при разной постановке задачи. В этой книге представлено несколько циклов наших исследований эффектов языкового опосредствования на материале широкого класса задач на зрительное внимание.

Мне хотелось бы поблагодарить тех, кто оказался причастен к подготовке этой книги. Это прежде всего А. Г. Асмолов, который, помимо содержательных обсуждений и ценнейших комментариев по содержанию книги, взял на себя неблагодарный труд по преодолению сопротивления автора. Много лет назад я начала заниматься исследованиями внимания в контексте психологической теории деятельности благодаря вдохновляющему руководству В. Я. Романова и кропотливой помощи Ю. Б. Дормашева, а более широкий контекст этих исследований открылся мне благодаря знакомству и общению с Ю. Б. Гиппенрейтер. Не могу не упомянуть здесь со словами благодарности рано ушедшего из жизни руководителя Центрально- и Восточноевропейского центра когнитивных исследований Б. Кокинова, который стал для меня проводником в область когнитивных исследований, наряду с коллегами из Гарвардского университета – прежде всего Т. С. Хоровицем, совместный проект с которым в 2004 г. позволил существенно расширить поле исследований.