Парадвайта. Основы кашмирского шиваизма

Необходимо заметить, что Кашмир уникален по своей природной красоте, которая лишь подчеркивается сменой четырех времен года – необычным для Индии явлением. Посещающие Кашмир путешественники неизменно описывали его как «земной рай». В своей книге „Kashmir as it was“ Фрэнсис Янгхасбанд приводит слова Бернье, первого европейца, увидевшего этот край, который говорит, что «красота Кашмира превзошла все, что только могло представить себе самое пылкое воображение»[3]. Высокие горы обеспечивали надежную защиту от вражеских вторжений, удобная система ирригации создавала все необходимые условия для жизни, освобождая от чрезмерных насущных забот, а утонченная красота природы настраивала на поэтический и созерцательный лад. Оставаясь одновременно йогинами и домовладельцами, адепты кашмирского шиваизма открыли методы садханы, не требующие суровой, монастырской дисциплины. Возможно, исключительно позитивный взгляд кашмирского шиваизма на устройство вселенной, отсутствие в нем аскетического самоистязания и доступность его практик для всех, вне зависимости от касты, пола и социальной принадлежности, возникли во многом благодаря уникальным природным особенностям этого края. Кашмир представлял собой Индию в миниатюре: в нем сосуществовали, обогащая и вдохновляя друг друга, представители самых различных религиозных течений. Развиваясь на протяжении веков в контактах и спорах с другими философскими школами и творчески освоив многое из уже существующих систем, кашмирский шиваизм разработал свою собственную уникальную онтологию и методику йогических практик. Известно, что один из величайших мастеров кашмирского шиваизма – Абхинавагупта (X–XI вв.) – обращался к мудрости учителей различных вероисповеданий, сравнивая себя с пчелой, собирающий нектар многих цветов.

Неудивительно, что в таком центре религий, наук и искусств, в прекрасной долине, окруженной снежными горами, могла родиться философия, открывшая и утвердившая изначальную гармонию вселенной и совершенную ее тождественность Абсолютному Сознанию. Внутреннему взору кашмирских йогинов открылось устройство мира, и в основе мироздания они увидели всепронизывающую божественную красоту Абсолютного, вечно созидающего Сознания.

Кашмирские шиваиты не считают окружающий нас мир иллюзорным или погрязшим во зле и страданиях. Проявленный мир, индивидуальное «я» и Высшая Реальность для них одно целое. Индивидуальное «я» – неотъемлемая часть Абсолютного Сознания, пронизывающего мир, создающего, сохраняющего и разрушающего его. Более того, это обособленное «я» может слиться с Высшим Сознанием, а точнее, вспомнить, узнать свое изначальное единство с Абсолютом. Одна из основных доктрин кашмирского шиваизма – доктрина узнавания (пратьябхиджня). Мир с его постоянной изменчивостью, радостью, болью, упованиями представляется величественной игрой Шивы, выступающего сценаристом, режиссером, актером и зрителем одновременно. Шиву можно сравнить и с художником, пишущим безначальную и бесконечную картину, сюжет которой, творец, его кисть и краски – одно. Когда нисхождение божественной благодати и собственные устремления приводят к осознанию единства «я» с вселенским Я, исчезают разъединение, одиночество и страдание. Весь бесконечно разнообразный мир становится источником блаженства, и его превращения и проявления воспринимаются как свободная игра Абсолютного Сознания, которым наше индивидуальное сознание изначально и сокровенно является.

«Разве может заблуждаться или пребывать в печали зрящий Единство?»[4]

* * *