Параджанов

И я столь же быстро, боясь оплошать перед учителем, отвечала: „На картины Катерины Белокур“. И как он радовался: ученица оказалась способной!»

Как многое позволяют нам прояснить эти, к сожалению немногие, записи. И мир школьницы, получившей замечательного учителя. А то, что школьницы часто влюбляются в учителей, давно известно… И то, что именно он, чужестранец с Кавказа, открывал ей Украину с плетнями и мальвами и вводил ее в мир красоты заново открываемого Киева, сохранившего в себе целые пласты разных культур. И то, как он успел глубоко узнать и полюбить эту страну, которая стала его второй родиной и которую он так вдохновенно открывал юной украинской девочке.

История о том, насколько зрелость и юность тянутся друг к другу, давно описана и Шекспиром, и Хемингуэем, потому не стоит так уж удивляться, что юная киевлянка смогла пойти против воли родителей, подобно юной венецианке, объяснившей дожам, что полюбить можно и смуглое «лицо маврской национальности». В конечном итоге скрепя сердце родители дали свое благословение.

Не стоит удивляться, что, описывая любовь Параджанова, мы прибегаем к щедрой палитре эпохи Ренессанса. Было бы удивительно, если бы все у него было просто и прозаично. Ну не жил он в нашем веке! И в этом мы убедимся еще неоднократно. Такой характер, такая шкала ценностей…

И именно эти слагаемые сыграли роль в дальнейшем развитии событий. Но сначала еще раз послушаем Светлану.

Итак, сдав экзамены на аттестат зрелости, окончив школу и став женой Параджанова в 1955 году, она поступает в институт и успешно завершает первую зимнюю сессию. Теперь юная жена и юная студентка едет с Параджановым в Москву.

«Это наше свадебное путешествие. Я понимаю: Сергей хочет показать меня своим друзьям, знакомым, сестре Рузанне, которая жила неподалеку от Москвы (она уже работала на космос и жила в подмосковном Калининграде — ныне Королев).

Попутно „ликбез“ продолжается. На этот раз запланировано знакомство с живописью французских импрессионистов, о которых я, воспитанная на искусстве передвижников, опять-таки ничего не знала. Несмотря на страшный мороз, мой муж заставлял меня выходить на улицу в тонких нейлоновых чулках и изящных замшевых туфельках. Пока он ловил такси, я страдала от холода. И вот мы должны встретится в Музее изобразительных искусств им. Пушкина. Сережа был у кого-то в гостях без меня, и я самостоятельно должна была приехать в музей. На сей раз я взбунтовалась и оделась так, чтобы не испытывать муки холода. Мы встретились в вестибюле. Сережа окинул меня взглядом и с возмущением и некоторой брезгливостью воскликнул, глядя на мою утепленную экипировку: „Как? Вот ЭТО!.. И французские импрессионисты?!.“

Я заплакала. Знакомство с французской живописью состоялось через пелену слез».

Как много ценнейших подробностей в этом коротком свидетельстве. Шли не в гости, не ради эффектного выхода, но «выйти» к импрессионистам, обвязавшись шалями и чуть ли не в валенках?! В этом весь Параджанов, человек, живущий в своем измерении, в своем религиозном отношении к красоте.

Стоит ли удивляться, что при всей искренности их большого чувства далеко не все гладко складывалось в совместном быту. Давайте задумаемся, а легко ли было еще вчерашней школьнице, а теперь уже прилежной студентке (иначе не позволяло строгое домашнее воспитание) взвалить на свои плечи ведение хозяйства в доме, с утра до вечера переполненном гостями. Да, среди них были яркие, интересные личности, замечательные собеседники, но вся эта интеллектуальная элита Киева оставляла после себя гору посуды, мыть которую приходилось Светлане.

Благодаря демократическому кодексу Параджанова в его дом можно было войти в любое время дня и ночи. И всю эту блестящую (но нежданную) публику надо было принять с артистическим блеском (хотя средства на этот интеллектуальный салон были скудные).

В домашней режиссуре Параджанова родилась новая замечательная идея — красавица жена, напоминающая полотна Боттичелли, должна развлекать гостей игрой на арфе. Искали подходящую старинную арфу долго, иные высокому эстетическому чувству Параджанова не подходили. К счастью (для Светланы), арфы не нашлось. Зато при всем ограниченном семейном бюджете был приобретен огромный старинный рояль. И теперь в обязанность Светланы входило встречать гостей пением — исполнялась «Аве Мария»… Любительская ее игра возмущала музыкально одаренного Параджанова до глубины души, и каждый раз он громогласно указывал на неправильно взятую ноту, доводя Светлану до слез. Великий демократ, как уже говорилось, замечательно сочетал в себе черты типичного деспота, а то и просто самодура. Если приготовленная долма оказывалась хуже маминой, то немедленно летела в унитаз.

И все же она успела родить мужу сына и еще не один год провела с ним рядом, пока наконец в 1962 году не оформила давно назревавший развод.

И… осталась ему верна всю жизнь. При всей своей замечательной красоте, жизнелюбии и уме Светлана так и не вышла замуж и, как мы уже сказали, прошла все зигзаги его драматической судьбы до гробовой доски.