Параджанов

Музыка. Идут на фоне высоченных терриконов, этих рукотворных гор, созданных благодаря человеческому разуму. Неужели коварный план резидента удался, и Христина смогла завербовать одного из самых передовых и образованных комсомольцев?

Секта. Сестры во Христе, стоя на коленях, по-рабски моют ноги главе секты.

Довольно оглядев Арсена, он кивает головой:

— Бог привел к нам нового брата. Как зовут?

— Арсен Загорный.

В следующей сцене глава секты приступает к работе. Сейчас он уже в кавалерийских сапогах, военизированная одежда подчеркивает, что здесь шуточки плохи. А сектанты, высоко подняв руки, по-прежнему шепчут:

— Господи! Дай дух… дай дух…

Глава секты. Попросим Бога, чтобы с нашей безграничной любовью он принял от нас и наши скромные дары.

Вся секта, продолжая стоять на коленях, рабски повторяет за ним:

— Наши скромные дары… Прими, Господи, наши дары.

Глава секты испытующе смотрит на Арсена. В его руках теперь Библия.

Наезд… Крупными буквами надпись: «Американское Библейское Общество, Нью-Йорк»… Вот, оказывается, чье задание он выполняет. Вот куда они прокрались. А бедная Христинка даже не догадывается…

Глава секты театрально падает на колени, истерично…

— Открылась мне истина с приходом брата нашего новоявленного! Бог жаждет веры! Согласен ли ты отдать свою кровь?

Арсен (удивленно). Как кровь?

Глава секты (важно). Палец руки твоей, что ближе к сердцу, под топор должен лечь. Подумай до утра… Если пришел с чистым сердцем — принеси жертву Богу.

Арсен и Христина возвращаются на фоне индустриального пейзажа.

Христина. Мне страшно…

Арсен молчит.

Оставшись один, глава секты условным стуком вызывает своего агента. Тот возникает, отодвинув доску в стене. Оказывается, он все время вел тайное наблюдение.

Глава секты. Кто такой этот Арсен Загорный?

Агент. Член комитета комсомола. (Презрительно.) Интеллигент…

Глава секты. А что ему от нас надо? Боюсь, не придет завтра…

Агент (презрительно). Слабак…

Подтверждая свою интеллигентность, Арсен играет в клубе на скрипке. Внимательно слушают его шахтеры, светлеют, добреют их суровые лица.

Музыка перебрасывается на стройку. Сварка, балки, металлические конструкции — все снято лихо, ракурсно, стильно, в духе передовых фильмов своего времени. Зрителю ясно, как музыка Чайковского повышает производительность труда.

Снова клуб. Христина зачарованно слушает Арсена. Она привыкла видеть его с отбойным молотком, а он в свободное от работы время покорил скрипку и сейчас явно покоряет ее сердце.

И вдруг перед ее глазами возникает огромное блестящее лезвие топора! Завтра глава секты этим топором отрубит палец Арсена!

Вдохновенно играет Арсен. Забыл, какое страшное испытание ждет его завтра…

Под взмахи смычка сменяются крупные планы. Глаза Христины… Зловеще блестит лезвие топора.

Огни сварки на ночной стройке добавляют драматизма.

С завтрашнего дня не будет музыки Чайковского… Арсен больше никогда не возьмет в руки скрипку. Перед глазами Христины возникает еще одно зловещее видение: сектанты, стоя на коленях, снова протягивают руки. Но теперь они хотят схватить Арсена, хищно тянутся к нему.

— Я буду просить Бога, чтобы он не требовал от тебя такой жертвы, — шепчет она.

На следующий день Арсен, конечно, не идет на заклание. Это все была разведка… Вместо отсечения пальца он, просвещая Христину, ведет ее в краеведческий музей и показывает происхождение угольных пластов. На одном из них отпечатался древний папоротник — тот самый цветок на камне, который и дал название фильму. С высоко поднятыми комсомольскими знаменами мчится грузовик с молодежью, среди них — счастливая Христина.

Дальше начинаются непонятные экскурсы в историю Донбасса.

Рассказ о том, как доставили царю Петру первый уголь и как он сразу оценил эту находку. Горит уголь — аристократы, все в черной саже, жутко недовольны, а Петр в отличие от них счастлив и звонко смеется.

Потом по такой же невнятной логике следует еще одна историческая картина.

Рассказ: какие горькие дни были в Донбассе, когда хоронили «нашего Ильича». Скорбно воют гудки, застывшие в горе лица, рабочие снимают траурно шапки. И наш ответ на эту тяжелую потерю — самозабвенный труд и так далее.

Прямо скажем, все эти исторические экскурсы сняты, смонтированы и включены в ткань фильма довольно топорно, не говоря уже о том, что их возникновение весьма непонятно. Остается предполагать, что исторические картинки возникли в рассказах Арсена, наверное, он занялся просвещением Христины, но монтажной связи нет.

Одновременно со всем этим развивается трудная любовь Гриши и Люды. В порыве нежных чувств Гриша дарит Люде кусок угля. Люда возмущена до глубины души этой его очередной грубостью и в слезах убегает.

Но мудрый парторг в ответ на ее жалобу, покачав головой, объясняет, какой бесценный подарок сделал ей Гриша:

— Этот камень срочно в музей надо нести — на нем же отпечаток папоротника! Миллион лет этому цветку, — указывает он ей. — Гриша поэт! А ты не поняла…