Параджанов

Об этом обстоятельстве весьма нелишне напомнить как в свете тех событий, что развернулись вскоре на его судебном процессе, так и нынешних попыток сделать из него политического борца.

Но вернемся к событиям вокруг сценария «Чудо в Оденсе». Сложилась парадоксальная ситуация: Центральное телевидение со своими деньгами предлагало выгодный и интересный заказ, а все студии от него отказывались.

Рождественская сказка, рассчитанная на показ под Новый год, вызывала страх: только не Параджанов с его «ужасным» характером и «ужасным» языком. Наконец снова обратились на «Арменфильм».

Сценарный портфель студии был тогда скуден, а тут давали деньги и предлагали снять качественный проект. Последовали долгие тяжелые раздумья, переговоры, наконец скрепя сердце было дано согласие — снимать Данию в Армении.

Параджанов сохранил об Армении теплые воспоминания и на необычное предложение согласился сразу. В той же своей речи в Минске он говорил: «Армения — великая страна с потрясающей культурой, это моя родина. Когда я впервые посетил ее, абсолютно захлебнулся от красоты и поэзии своего народа. Я родился в Тбилиси и впервые увидел Армению. Это безумная античность, чистота, это величие…»

Но давайте вернемся к воспоминаниям Огородниковой:

«Прошло еще несколько месяцев нервотрепки, переписки, просьб и увещеваний, прежде чем удалось наконец уговорить руководство киностудии „Арменфильм“ включить „Чудо в Оденсе“ в производственный план.

Сергей прислал мне замечательные раскадровки будущего фильма — серию прелестных рисунков к сценарию, открытку с надписью: „Жду Вас на премьере ‘Чуда в Оденсе’!“ И вдруг все пошло наперекосяк — нежданно-негаданно…

Вмешался злой рок, который постоянно преследовал Сережу. И как тут не поверить знамениям и приметам. Судите сами. Уточняю по датам:

декабрь 1973 года. Мы связываемся с „Арменфильмом“. 15 декабря Гостелерадио получает официальное подтверждение об утверждении сценария и включении его в планы студии.

17 декабря. „Арменфильм“ высылает нам приказ о запуске сценария в производство. Я спешу поскорее открыть конверт, позвонить Сереже, поздравить…

Руки дрожат… Наконец разрываю конверт и… о ужас — вместе с конвертом рву пополам находящийся в нем документ. Становится не по себе. Не могу простить себе эту неловкость. Меня утешают: что за проблема — позвоним, вышлют снова!

А ровно через два часа мне звонят с сообщением: сегодня на квартире в Киеве арестован Сергей Параджанов. Так не суждено было сбыться одному из самых ярких замыслов Мастера…»

Итак, империя нанесла удар! Казалось бы, сбылась заветная мечта — Параджанов отбывал наконец из Украины и никому со своим балагурством больше не мешал. За что было его преследовать? Ведь политической деятельности он не вел.

На скорую руку был состряпан повод, торопливо найдены «жертвы» Параджанова… Опережая события, скажем, что все было сделано в такой спешке, что от всех первых обвинений и свидетелей пришлось затем отказаться.

Сейчас о другом…

Подобно тому, как в начале фильма «Тени забытых предков» вековая сосна, стоявшая неподвижно, начала свое внезапное падение, чтобы всей своей тяжестью обрушиться на маленького Ивана, так и сейчас рок — тема, всегда волновавшая Параджанова, — обрушился на него страшно, коварно, смертельно.

Что было бы, успей Параджанов вылететь в Армению, где уже согласно приказу он должен был 17 декабря приступить к работе? Увы, в истории его жизни нет этих страниц… Возможно, все сложилось бы благополучно…

Но вмешался рок!

17 декабря 1973 года его ждала работа… Но в этот день его встретили стены не «Арменфильма», а Лукьяновской тюрьмы.

Согласно срокам производства через год на телеэкранах должна была появиться его рождественская сказка с Юрием Никулиным в роли доброго сказочника Оле Лукойе. Вместо этого в производство было запушено судебное дело с арестом и заключением в тюрьму.

Так началась страшная сказка… Так начался суд… С такими поразительными деталями, что лучше нам предоставить слово очевидцам.

Такого не придумаешь даже в самой страшной сказке…

Суд. Детали

Causa finite est[5]

Дело с обвинением Параджанова было задумано следующим образом.

Некий гражданин Петриченко Семен Петрович 8 декабря 1973 года обратился к начальнику районного отделения милиции с заявлением, которое начиналось словами: «Мой гражданский долг заставляет обратиться к вам…» Далее в заявлении говорилось, что он возмущен поведением Параджанова С. И., который ведет аморальный образ жизни, собирает шумные компании и вообще не соблюдает нормы социалистического общежития, и поэтому он, Петриченко С. П., просит милицию принять меры.

Заявление самое стандартное, написано на редкость кондовым языком, и поскольку этого загадочного Петриченко С. П. больше никто никогда не видел и ничего о нем не слышал, возникает вопрос: а существовал ли он вообще? Таких бытовых жалоб сотни, а тут милиция среагировала молниеносно и начала следствие. Ясно, что указание было дано свыше…