Парализатор

— И как это ты в метро спустился? — прищуривается Марго.

Солдатик неожиданно поднимается с инвалидной коляски и сжимает кулак. Я настолько потрясен происходящим, что не успеваю вмешаться. Но Марго и не рассчитывает на мою помощь. Она резко бьет ногой в пах солдату. Тот сгибается от невыносимой боли и рушится в инвалидное кресло. Мы с Марго заскакиваем в подошедший поезд на противоположной стороне платформы.

— Ну, ты даешь! — восхищаюсь я ударом Марго.

— Если б я так не умела, давно б не девочкой была.

— Представляю, каково ему сейчас.

— А я нет. Это действительно дикая боль? — интересуется Марго.

— Даже не знаю с чем сравнить. Бац — и тушите свет!

— Кажется, поняла. Хорошо, что природа позаботилась и уравняла наши шансы. Кстати, Солома, ты теперь ходячий и можешь принять на вооружение этот удар. Тут нужна тренировка. Поначалу у меня не очень получилось. И знаешь почему?

— Ну?

— Действовала нерешительно. В ударе по яйцам главное, что?

— Что?

— Отбросить все сомнения, и бить первой!

Я кривлюсь. И стараюсь запомнить особую искорку в глазах Марго, предшествовавшую удару. А вдруг, она на меня когда-нибудь разозлится и отбросит все сомнения.

От «Юго-Западной» в Солнцево мы доезжаем на маршрутке.

— А вот и мой дом. — Притихшая Марго показывает на панельную многоэтажку. — Квартира семьдесят три на восьмом. Пять лет здесь не была.

— И что будем делать?

— Понимаешь, ломиться просто так неудобно… Узнай, кто там живет. Спроси про Андреевых.

Я понимаю смущение Марго. Она отходит, а я околачиваюсь у подъезда с домофоном в ожидании жильцов. И вскоре спешу к Марго с приятной новостью.

— Марина, в семьдесят третьей живет Виталий Андреев. Это твой отец?

— Папка, — светится радостью Марго. — А я гляжу, в окнах занавесочки прежние, мамины.

— Только…

— Что?

— Да ничего. Пойдем!

Я тащу растерянную девушку к двери. Вы не представляете, какое это чудо, когда у интернатского сироты вдруг появляется папа. И наплевать, что, по словам соседки, он недавно из колонии откинулся и с тех пор не просыхает.

20

Спустившись в кафе «Голубая лагуна», Денис Голубев водрузил свой зад на высокий стул и устало облокотился на барную стойку.

— Два, — показал он пальцами бармену.

Юркий парень за стойкой не стал уточнять. Самым популярным напитком у завсегдатаев был коктейль «Голубые Гавайи». Высосав первый бокал, Денис крепко задумался, гоняя трубочкой льдинки, оставшиеся на дне.

Тиски с бригадой свалил из Верхневольска. Это хорошо. Соломатин с Андреевой смылись из интерната еще раньше. Ну и черт с ними! Его вины в этом нет. Он всего лишь учитель английского. Кисель будет молчать ради светлого будущего в столице. Это у у директрисы и воспитательницы Валентины Николаевны должна болеть голова, что писать в объяснительной. Он уже подкинул им мысль, что у парня крыша от счастья поехала после того, как его ноги проснулись. Почувствовал вседозволенность. А взбалмошная Марго составила ему компанию. Она всегда отличалась необузданным нравом.

Куда подалась несовершеннолетняя парочка? Конечно, в Москву искать своих родственников. Каждый сирота в тайне надеется, что он не один на этом свете. Святая наивность — родня не всегда источник счастья. Как ни крути, надо предупредить заказчика, получавшего отчеты о состоянии инвалида Павла Соломатин.

Денис пригубил второй коктейль и поманил пальцем бармена.

— Одолжи смартфон на пару минут. Мою технику один шизанутый расфигачил.

Бармен понимающе выпучил глаза. Хороший человек с нежным восприятием мира часто нарывается на грубое быдло.

Денис вошел в электронную почту и набрал сообщение. «Соломатин начал ходить и сбежал в Москву. Больше писем не будет. Последний отчет Соломатин украл вместе с конвертом».

Не успев допить коктейль, Денис получил ответ от неизвестного заказчика.

«Он встал с коляски???»

«Да», — коротко ответил Голубев.

«На конверте был адрес?» — после некоторой паузы уточнил заказчик.

«Кажется, был».

Рядом с Голубевым присел знакомый юноша в леопардовых лосинах и томно заглянул в глаза. Денис вышел из почты. К черту дурацкие вопросы! Оскорбленной душе требуется нежное лекарство.

21

За пластиковым столиком придорожного кафе сидела колоритная троица. Челюсти каждого работали как жернова молотилки.

Кабан умял очередной гамбургер и допил огромный стакан кока-колы. Толстые пальцы размяли затекшие плечи.

— Дальше пусть Моня ведет. Он дрых всю дорогу, а я глаз не сомкнул.

Тиски вытер салфеткой губы и кивнул жующему Моне.

— Сядешь за руль.

— Угу, — отозвался толстяк.

— Кончай жрать, штаны треснут.

Тиски встал. Моня торопливо покидал в пакет недоеденные сэндвичи и затрусил к машине.

— Куда? — спросил он, выруливая на МКАД.

— В Солнцево. Парню податься некуда, а девку потянет домой. Мы адресок знаем.

— Тиски, — уставший Кабан смачно зевнул. — А на хрена за ними гоняться? Попадутся — уроем, а так, чего напрягаться. В бордель можно и других малолеток определить.

— Заткнись! Только и можете, что проституток жарить. С борделей навар небольшой, да еще легавым вечно отстегивай. Раньше с коммерсов деньги текли, а сейчас?

— Теперь мы их грабим.