ПАРАЛЛАКС 606. Том II

Алароиды расселись вокруг люка и принялись что-то над ним шаманить; движения их напоминали слаженную работу сварщиков. Миг спустя из рук роботов потоками энергии выскользнули зигзагообразные лучи. Коснувшись металла, они сделали его полупрозрачным. В принцип этой гениальной разработки я так и не въехала - поняла только, что деконструктор уменьшает плотность предмета, сохраняя в памяти его структуру, и позволяет пролазить сквозь него, после чего предмет вновь становится прежним. Увы, работает эта штуковина исключительно с металлами; через стекло и пластик не просочиться. Эдакий разжижитель на время. Нелопающийся мульнопузыритель... Казалось бы, любое препятствие можно взорвать или вырезать, но здесь, в открытом космосе, такие фишки не прокатят – начнётся разгерметизация, трах-бабах и все дела.

- Заходим, заходим, - приказала сестрица; полностью вошла в роль командира спецподразделения.

Отряд проскользнул внутрь, и люк тут же вернулся в исходное состояние. Мы оказались в мусоросбрасывательной шахте. Всё глубже пробираемся... Тихоня активировала магнитные перчатки и поползла впереди меня с энтузиазмом воришки, грабящего ювелирный салон. Даже говорила полушёпотом:

- Следите за каждой управляемой установкой, - она постучала пальцем по стеклу шлема. – Вторая промашка может оказаться фатальной.

Останься я тут одна - мигом бы заплутала в этих склизких катакомбах. Узкие проходы навевали воспоминания о хомячьих лабиринтах из зоопарка Киото. Одна мысль о том, что мы лазим в каком-то тоннеле в тысячах километрах от Земли, приводила меня в ужас. Всегда поражалась Тихониной логике: стоит ей оказаться в тесноте, она тут же смелеет. На закоулки и подворотни это не распространяется, а вот все эти тоннели, подвалы и шахты... она в них, как рыба в воде. Быть может, это всё её стремление к разгадке? Если сестру чем-то заинтересовать, она становится упрямее осла.

- Стоп, - прогундосил передний Гоголон.

Новых сюрпризов долго ждать не пришлось: мы упёрлись в здоровенный вентиляторный измельчитель. Увидав заострённые лопасти, я тут же вспомнила старую бабушкину мясорубку. В ушах зазвенели цепи, а перед глазами замаячили силуэты нанизанных на крюки свиных туш.

- И только вздумай вякнуть, что мы полезем через эту костедробилку!

Смешок сестры прозвучал как вызов:

- Гоголон, зафиксируй в четырёх осях.

- Да вы издеваетесь... - простонала я в лучших традициях трагикомедий.

Алароиды превратились в змей. «Сейчас мы им сунем палки в колёса» - допёрла я. Взобравшись на жёлоб вентилятора, они начали обвивать лопасти, а после натянулись паутиной. Выглядело не надёжней треснувшего унитаза, который обмотали скотчем. Нисколько не поколебавшись, Тихоня поползла к измельчителю. Твёрдо, напористо. На миг застыла перед лопастями; вытянув руку, прикоснулась к одной из них - ничего не произошло. Оттолкнувшись, она пролетела вперёд и... неуклюже кувыркнувшись, перебралась на ту сторону.

Я вздохнула, хоть и не дышала совсем:

- Тебе сегодня невероятно везёт, дорогуша.

- Тебе, между прочим, тоже.

Спустя минуту мы находились у решётки, ведущей в помещение для опрессовки бытового мусора. Аккуратно отвинтив болты, Гоголоны оттащили крышку и выбрались наружу. Диверсанты в тылу врага, чёрт меня подери. Приземлились мягко, почти беззвучно: нано-рессоры их не уступали суставам олимпийских атлетов. Тихоня выползла за ними. Неаккуратно, без грации, примагнитилась гравиботами к полу - шмяк-с! Покинув помещение, сестра оглянулась и снова вызвала план обсерватории. Спиралевидный коридор озарился светом трёхмерных этажей.

- Мы неподалёку от наблюдательного фойе. Всего в пяти пролётах.

- Какие будут указания, Творец?

- Против органических целей использовать летальное оружие категорически запрещаю. В случае обнаружения таковых контакт буду устанавливать сама. Если объект приблизится на опасную дистанцию или попытается атаковать, используй шокер.

- Так точно.

Окружив сестрёнку, алароиды двинулись в путь. Я возглавляла процессию, стараясь особо от них не улетать. Не знаю, как более полно описать тот уровень темноты, в которой мы находились: каждый из нас был оборудован ночным зрением по-своему. Здесь светом не то что бы не пахло; он здесь будто и не появлялся никогда. Зелёный металл стен излучал одиночество и обречённость, фифти-фифти. Вскоре впереди показалась параболическая арка, ведущая в главный холл. И вуаля: там светило солнышко. Аж от сердца отлегло. Выпуклое стекло купола усеивали звёзды; они морозной крапинкой отражались от металлических мостиков и перил. Издали телескоп выглядел как громадная подзорная труба. Я рванула в зал, желая первой увидеть те самые загадочные фигурки.

Мы ведь только ради них в такую даль и тащились.

Какое же фиаско я испытала, когда заглянула в телескоп и не увидела ничего, кроме темноты - он оказался сломан! Искатель погнут, на стёклышке окуляра красовалась сочная трещина, а зенитная призма и вовсе валялась под лестницей, ведущей на диспетчерский балкон. Кто-то знатно поднапрягся, чтобы не дать другим увидеть то, что увидел сам.