Параллель

Медблок располагался на первом этаже все той же школы: кабинетом врача служил бывший школьный медкабинет, а палатой – соседний класс, в который был проделан прямой вход. Заведовал этими чертогами врач средних лет, которого нетипично для «Братства» называли не по имени, а по кличке – Костылем. Он объяснял это тем, что к паладинам прибился, уже порядком потоптав Зону в других компаниях, и менять именование, следуя сталкерскому поверью, отказался наотрез. Костыль всегда ходил в морском бушлате. По его словам, он довольно долго служил на флоте, там же и потерял стопу правой ноги, после чего был списан на берег и с протезом отправился в Зону из-за неких неурядиц, о которых предпочел умолчать. Он часто использовал для ходьбы трость, за что и получил свое прозвище. Костыль не только сурово врачевал суровых паладинов и проводил предрейдовые осмотры, он, с присущей флотскому офицеру надежностью и аккуратностью, хранил у себя весь запас порошка для прохода через Сад. Именно во время осмотра спины в его кабинете, глядя на сейф с порошком, Павел понял, как можно убежать хотя бы за пределы Сада. А дальше? А дальше будь что будет!

Уже вечером, вернувшись в казарму и хорошенько отдохнув, Павел вышел подышать свежим воздухом. Крепость «Братства» постепенно затихала, в домах, служивших казармами старших членов группировки, еще горел свет, а вот цитадель старой школы, нависавшая своей тенью в створе улицы, была абсолютно темной, если не считать огней дозорных вышек на крыше. На улицах горели костры, у которых подогревали перекус дозорные, вокруг невнятно шумел Бесконечный Сад, то ли подхватывая налетающий время от времени ветер, то ли сам по себе, повинуясь неведомым силам, пробудившим в нем некое подобие коллективного разума, а небо было чистым-чистым, усыпанным мириадами ярчайших звездочек. Павел запрокинул голову, вспомнил журналы и карту, сжал в ладони спрятанный в кармане аккумулятор и искренне, счастливо засмеялся.

Глава 5

В казарме было шумно: соседи обсуждали утренний рейд на очередную группу мародеров, прошедший, очевидно, даже лучше, чем предполагалось. Из разговоров Павел понял, что поймать удалось не просто мародеров, а мародеров с добычей, а смародерить у мародера намародеренное, как известно, – не мародерство. Рассеянно поулыбавшись и покивав в знак одобрения остальным, Павел добрался до своей кровати. Брат Петро сидел на соседней и грустил.

– Что не весел? – спросил Павел. – Добычи не осталось?

– Старший карты отобрал, – со вздохом произнес тот. – Все, никакого тебе больше досуга!

Карты являлись одним из немногих способов скрасить серые казарменные будни, но являлись штукой практически нелегальной, начальство настрого запрещало азартные игры. Брат Петро, насколько Павлу было известно, обладал единственной в их казарме колодой, которая пользовалась немалой популярностью.

– Как он их запалил?

– Да я, дурак, в карман вчера сунул, заснул, да там и оставил, а сегодня они оттуда выпали на его глазах. По ходу, все, он обещал их в костер бросить как приедем, так что плакали наши посиделки.

Павел задумался, прищурившись посмотрел на соседа и проговорил:

– Мне когда-то говорили, что паладины с оружием спят, а не с картами.

– Не-е-е! – протянул брат Петро. – Только если главный. Не удивлюсь, если так и делает.

Павел усмехнулся.

– Есть у меня один вариант насчет карт. Но ты не возьмешься.

– Какой? – бесцветно спросил брат Петро.

– У меня в рюкзаке были. А мне как раз оттуда нужны теплые вещи, термос… а рюкзак ваши сразу же национализировали, как меня сюда привезли. Сможешь добыть его для меня – карты твои, рюкзак мой. Только ни слова никому, идет?

Брат Петро замялся. Видно было, что, с одной стороны, ему очень хочется заполучить заветную колоду, а с другой – страшно было проворачивать такое втихомолку от начальства.

– Ладно, – выдохнул он наконец. – Жди на днях. Но и ты, если что, никому ни слова, идет? А теперь я спать.

Каждый день брат Семен являлся в архив ровно в восемь утра. Чтобы протестировать телефон, Павел под предлогом уборки пришел на час раньше, и, к счастью, это ни у кого не вызвало никаких подозрений. С невероятным трепетом он снял заднюю крышку телефона и вставил в гнездо плоский серый аккумулятор. Зажал кнопку на боковой панели. Секунда. Две. Вибрация! На экране появился логотип – слово Axis, подчеркнутое жирной линией, прерывающейся после первой буквы и перед последней. Загрузка. И вот, наконец, рабочий стол, знакомые ярлычки, все как раньше, даже беззвучный режим, поставленный по дороге в Зону, остался. Связь ловила на два деления, чего, в принципе, вполне хватало для разговора. Но самым главным было сейчас не это. Как только Павел включил камеру, телефон снова завибрировал. Сообщение о пропущенных звонках. Очень много звонков, последний – вчера вечером. И все с одного и того же незнакомого номера… Полынь, что ли, разыскивает? А вдруг отец?