Параллели судеб

Как только Патрик удалился, Адель разразилась слезами. Она плакала и удивлялась своему состоянию, причины которого не могла понять. Ей почему-то давило в груди от странной тоски. Так бывает тогда, когда ты не можешь помочь тому, кто в этом нуждается; тут же мысли стремительно несутся дальше, и тебе уже жалко весь мир, и себя в том числе. А жалко себя потому, что именно ты ничего не можешь сделать, твоя персона слишком незначительна, чтобы сделать мир лучше. Да и хочешь ли ты что-нибудь делать? Нет! Наша мечта и беда состоит в том, что мы, желая лучшего, не стремимся к нему. Точно в таком же состоянии и пребывала Адель после ухода Патрика. Она быстро успокоилась, но осталась в меланхолическом настроении до конца дня.

***

В своей квартире Патрик упаковывал вещи, он делал это с каким-то рьяным желанием. Казалось бы, почему человек так сильно желает покинуть свой родной город? Что заставляет его бежать отсюда? Непонимание? А нужно ли оно Патрику? Сам он думал, что нет, но он глубоко ошибался. Его жизнь носила в себе только один смысл - работу, а в остальном она была пуста. Патрик целиком отдавался своему делу: он не досыпал, смертельно уставал, он болел душей за своих пациентов, посторонних для него людей, но не за тех, кто был с ним рядом. Патрик не ценил своих друзей в полной мере, он относился к ним слишком свободно и независимо, ему не нравилось связывать себя какими-либо узами, обязанности - вот его ненавистный враг. Временами он был внимателен, добр, но только тогда, когда от него ничего не требовали взамен. В этом смысле Джоанна была для Патрика спасением, бескорыстным "ангелом". Она давала его душе отдых, который так был ему необходим постольку, поскольку он был совершенно не приспособлен к ударам судьбы. А сейчас, когда он потерял работу (она определяла уровень уважения к себе) и самого дорогого человека, Патрик был сломлен.

Баловни судьбы, коим Патрик и являлся до настоящего периода, не привыкли к поражениям. Им кажется, что, поднявшись высоко, они уже никогда не упадут вниз.

Но вот понимал ли Патрик, что его жизнь была слишком удачной? Похоже, он не осознавал это, его не устраивало любое положение, ему всегда хотелось большего. А теперь, когда он "все потерял", он думал, что его участь несправедливо жестока.

Такие мысли терзали Патрика, пока он собирал свои вещи, а делал он это быстро, швыряя их в сумку. Он не взял с собой ничего, кроме одежды. Оставляя фотографии, он забывал часть своей жизни в этой маленькой квартирке. Ему, безусловно, было жаль все вот так бросить, хотя он не без некоторой радости ждал отъезда. Перемены не страшили его, потому что он был уверен, что в новом месте ему будет лучше.

Патрик не жалел себя, но и не считал, что неудачи свалились на него по заслугам. Он пребывал в том промежуточном состоянии, когда чувства притупляются, и нельзя разобрать, что же на самом деле у тебя творится внутри.

До ночного рейса Патрика оставалось еще около трех часов, когда он вышел из дома. На улице было темно и безлюдно, машины почти не ездили. Патрик посмотрел на небо: оно было ясным и звездным, но его это нисколько не поразило - он не был романтиком. Вдруг откуда-то из темноты он услышал знакомый голос, зовущий его:

- Патрик, подожди меня...

Он обернулся и увидел Рене. Она зябко потирала пальцы рук, так как давно уже ждала Патрика на улице.

- Что тебе надо, Рене?

- Я слышала, что ты продал все, а теперь собираешься уехать в Париж.

- Да, - Патрик хотел отвязаться от нее, меньше всего ему хотелось с ней разговаривать.

- А что мне теперь делать? - капризно спросила она, - Я потеряла свою работу. Я надеялась, что ты будешь теперь жить в доме Джоанны, а я бы стала работать у тебя. А ты взял все и продал. Что мне теперь делать?

- Это твои проблемы. Тем более, что у тебя есть и другая работа, претензии Рене его начинали злить, и Патрик не мог понять, причем тут он.

Однако Рене это нисколько не волновало, а поэтому она продолжала:

- Я не могу больше там работать в своем нынешнем положении...

- У тебя приступ целомудрия? - ехидно заметил Патрик, доставая сигареты и зажигалку.

- Нет, - крикнула Рене, - я жду ребенка.

- А причем же здесь я? - Патрик заинтересованно приподнял бровь, но ему вдруг стало не по себе от нелепой догадки. В следующую секунду Рене произнесла вслух то, что Патрик предпочел бы не слышать:

- Ты счастливый отец!

- Не говори ерунды, между нами ничего никогда не было, и не будет.

Рене вдруг как-то зло улыбнулась, подошла к Патрику и, дотронувшись рукой до его волос, сказала:

- Было.

И Рене рассказала Патрику события той ночи, когда он был жутко пьян. Она представила все это в таком свете, будто сам Патрик приставал к ней, а она не могла отказать. Рене повествовала с таким чувством собственного достоинства, что к концу ее рассказа Патрик хохотал. Это был саркастический и злой смех, который заставил Рене замолчать.