Параллели судеб

Позднее Патрик пытался вспомнить, как он попал к Джоанне, но не смог. В редкие минуты прозрения он соображал, где находится, и вот в один из таких моментов обнаружил, что он в постели с Рене. Это его нисколько не огорчило, вернее он ничего не почувствовал - алкоголь сделал свое. Потом он снова оказался в лихорадочном забытьи, ему казалось, что он на медицинской комиссии пытается защитить себя. Сквозь этот бред он вдруг отчетливо услышал до боли знакомый голос Джоанны, и тут же на него потекла холодная вода. Патрик попытался открыть глаза, но не смог - он слишком устал, мозг отказывался работать, тело хотело отдыха.

Сколько Патрик проспал, он не знал, но ему показалось, что целую вечность, и он спал бы дольше, если бы не голос Джоанны:

- Патти, просыпайся, к тебе пришел Николя и какая- то женщина.

Патрик ничего не ответил, а накрылся с головой одеялом. Он больше не слышал, что говорила Джоанна, но чей-то приятный женский голос позвал его:

- Мсье Рено, не пора бы вам очнуться?

Патрик высунул голову из-под одеяла и, не открывая глаз пробурчал:

- Убирайтесь ко всем чертям.

- Патрик, в твоих интересах сейчас проснуться и выслушать нас, убедительно сказал Николя, потому что после его слов Патрик снова высунул голову из-под одеяла и открыл глаза.

Перед ним стоял Николя и молодая женщина. Патрик посмотрел на нее снизу вверх - она показалась ему довольно привлекательной: синий деловой костюмчик облегал ее стройную фигуру; светлые, слегка вьющиеся волосы окаймляли лицо и доходили до плеч. Лицо ее выражало не то недовольство, не то смущение, этого Патрик не мог понять. Он также не мог понять, кто стоит перед ним, женское личико было ему незнакомо.

- Мсье Рено, вы собираетесь вставать, или останетесь в постели навсегда?

- Извините, но, может, сначала представитесь? - Патрик непонимающе смотрел на женщину, его интересовало, кто она и что ей надо.

- Ну, уж это слишком! Может, у вас амнезия?

- Патрик, а меня-то ты помнишь? Это я - Николя.

- Кого надо, я помню, - небрежно заметил Патрик, корчась от нестерпимой головной боли. - Что, собственно, вам от меня нужно?

- Через два часа состоится медицинская комиссия по поводу гм... смерти девочки. Вы, мсье Рено, должны быть там обязательно, в противном случае вас уволят и лишат лицензии, а дело передадут в суд. - Адель начала выходить из себя.

Патрик даже не шелохнулся, его как будто окатили холодной водой. Ему было так тепло и уютно на этой огромной кровати, он ни о чем не помнил, а теперь все проблемы разом обрушились на него.

- Вставайте немедленно! - крикнула Адель.

- Ну, если вы не хотите выйти... - с этими словами Патрик демонстративно откинул одеяло и прошел в ванную в одних трусах. Его совершенно не интересовало присутствие посторонней женщины. Хотя Адель немного смутилась, но глаз не отвела, а продолжала смотреть на Патрика. "А он очень даже ничего. Только как это ему удается при таком образе жизни?"

В комнату вошла Рене и спросила, не надо ли чего. Получив указания Адель принести аспирин и черный кофе, она удалилась. Патрик вышел из ванной в одном полотенце и уселся на кровать рядом со столиком, на котором стоял завтрак. Он обнаружил, что в комнате не только не стало меньше, а наоборот, больше людей. Адель Фавье стояла около большого зеркала, Николя сидел в кресле, а в дверях находилась Рене. Она-то и была первой, кого заметил Патрик.

- А ты что здесь делаешь? - спросил он, пытаясь вспомнить, откуда он ее знает.

- Я ухаживала за вами, пока вы болели, мсье Патрик, - прощебетала Рене и многозначительно улыбнулась.

Адель стояла в стороне и размышляла о неловкости данной ситуации, ей хотелось все бросить и уйти, но она не могла. Что-то заставляло ее остаться и лично привести Патрика в больницу к нужному времени. Его наглое и бесцеремонное поведение злило Адель еще больше, чем сам факт присутствия ее в этом доме. Ей непременно нужно было ввести Патрика в курс дела по некоторым пунктам сегодняшней комиссии.

- Вы не могли бы оставить меня с мсье Рено наедине? - обратилась Адель к Николя и Рене.

Патрик приподнял бровь и, взглянув на Адель, громко усмехнулся. Когда они остались одни, он спросил:

- А вас не смущает моя одежда или, вернее, ее отсутствие?

- Не хамите мне как вашим подружкам, мсье Патрик Рено, - она нарочно подчеркнула его имя.

- Я не хамлю, но вы не даете мне одеться. А что до моих подружек, то теперь вы вмешиваетесь в мою личную жизнь, строите догадки.

- О вас ходят в больнице легенды...

- Сплетни, - перебил ее Патрик, - вам не стоит их повторять.

У Адель не было особого желания дольше оставаться наедине с Патриком, и, введя его в курс дела, она удалилась, напомнив ему о времени комиссии. Оставшись один, Патрик начал одеваться. Он нервничал и не знал, что сегодня произойдет. Настрой мадам Фавье ему не нравился так же, как и его собственный. Трехдневный запой выбил его из колеи: голова раскалывалась при малейшем движении, лицо было помято до неузнаваемости, во рту чувствовался противный привкус, от чего Патрика тошнило. У него раскалывалась голова, и постоянно хотелось пить.